Наталья алексеевна гессен дармштадтская. Гессенские принцессы – члены царской фамилии России

26 апреля 1776 года в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры отпевали царственную особу, молодую любимую жену цесаревича Павла Петровича. Странные это были похороны. Императрица Екатерина II присутствовала, а вот супруг покойной — нет. По своей ли воле или по некоему приказу, он остался в Царском Селе. Зато самое деятельное участие принимал в погребальных хлопотах близкий друг Павла Петровича граф Андрей Разумовский. Поговаривали, что красавец-граф и сыграл роковую роль в разразившейся трагедии. Скомпрометировал Великую княгиню, вовлек ее то ли в политические, то ли в любовные интриги. Сама смерть Наталии Алексеевны оказалась окутана тайной. Официально утверждалось, что причина — неудачные роды. Однако нигде ничего не сообщалось о ребенке, будущем наследнике или наследнице. Появился ли ребенок на свет мертвым или скончался вскоре? Создавалось впечатление, что младенец умер в утробе матери. А перед кончиной, свидетельствовали доктора-очевидцы, Великая княгиня страшно мучилась. Обстоятельство это породило различные предположения. Не была ли Наталья Алексеевна отравлена? Ответ она унесла с собой…
Наталья Алексеевна (14 (25) июня 1755, Дармштадт — 15 апреля 1776, Санкт-Петербург) (урождённая принцесса Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская; нем. Wilhelmina Luisa von Hessen-Darmstadt) — великая княгиня (1773), дочь Людвига IX, ландграфа Гессен-Дармштадтского и Каролины Цвейбрюкен-Биркенфельдской, первая супруга великого князя Павла Петровича (впоследствии императора Павла I). Августа-Луиза-Вильгельмина родилась 14(25) июня 1755 года и была пятым ребенком и четвёртой дочерью в многодетной семье ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского (1719-1790) и его первой супруги принцессы Каролины Цвайбрюкен-Биркенфельдской (1721-1774). Девочка воспитывалась под строгим присмотром матери, прозванной «великой ландграфиней», достойной и образованной женщины, в доме которой бывали Гёте, Гердер и другие знаменитости того времени. Уже в юные годы девушка отличалась незаурядным умом, сильным характером и пылким темпераментом.
**********
Итак, 1773 год
Хотя, если совсем точно, эта история началась еще в 1769 году, именно тогда императрица Екатерина начала подбирать невесту для своего сына, Великого князя Павла.
Поскольку сама императрица была урожденной принцессой Ангальт-Цербстской, вполне естественно, что основное ее внимание было обращено на Германию, благо недостатка в принцессах на выданье там не было.
Однако, две принцессы, первоначально заинтересовавшие императрицу, были отвергнуты: София-Доротея Вюртембергская(впоследствии вторая жена Павла I) из-за слишком юного возраста; Луиза Саксен-Готская из-за отказа перейти в православие.
Затем, во многом благодаря усиленным стараниям бывшего датского посланника в России — барона А.Ф. Ассебурга, Екатерина остановилась на трех дочерях Людвига IX Гессен-Дармштадтского и Генриетты-Каролины Цвейбрюкен-Биркенфельд.
Портрет ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского:

Портрет Генриетты-Каролины, пфальцграфини Цвейбрюкен-Биркенфельд. А. Пэн:

Их старший сын и наследник Людвиг, впоследствии принял титул Великого герцога Гессенского и Рейнского, под именем Людвиг I.
Старшая дочь Каролина стала ландграфиней Гессен-Гомбургской.
Вторая дочь Фредерика, выйдя замуж за наследника прусского престола — принца Фридриха Вильгельма, позднее стала королевой Пруссии.
Именно это обстоятельство делало брак российского наследника с одной из гессенских принцесс очень желательным для короля Фридриха Великого.
Внимание Екатерины II к принцессам Гессен-Дармштадтским, выразилось прежде всего в желании получить подробные сведения о них.
Изучив информацию, предоставленную бароном Ассебургом, императрица поделилась с ним своими впечатлениями:«Принцессу Вильгельмину Дармштадтскую мне описывают, особенно со стороны доброты сердца, как совершенство природы; но помимо того, что совершенства, как известно, в мире не существует, вы говорите, что у нее опрометчивый ум, склонный к раздору. Это, в соединении с умом ее батюшки и с большим количеством сестер и братьев, частью уже пристроенных, а частью еще ожидающих, чтобы их пристроили, побуждает меня в этом отношении к осторожности».
Тем не менее, окончательный выбор императрица решила сделать только после личного знакомства с принцессами.
За ландграфиней Каролиной и её дочерьми Екатерина отправила три фрегата. Одним из них командовал граф Андрей Разумовский,к которому Павел Петрович особо благоволил. Потом толковали,что Наталия Алексеевна встретила героя своего будущего романа еще по дороге в Россию. 15 июня 1773 года, состоялось знакомство Екатерины и Павла с гессенским семейством. Разумеется, на первый план в столь важном деле выходили политические мотивы, т.е. укрепление дружественных связей с Пруссией, но политику оттеснила сила более могущественная, чем все расчеты и интриги — любовь. После первой же встречи с юными принцессами, Павел пишет в дневнике: «Несмотря на усталость, я все ходил по моей комнате… вспоминая виденное и слышанное. В этот момент мой выбор почти уже остановился на принцессе Вильгельмине, которая мне больше всех нравилась, и всю ночь я ее видел во сне». Престолонаследнику Российской империи хватило единственного взгляда, чтобы понять — ОНА.


Однако, императрица Екатерина сочла выбор сына удачным, отчасти, здесь сыграло свою роль и то, что Фридрих II настаивал на кандидатуре старшей принцессы — Амалии.
Екатерина писала по этому поводу: «Не особенно останавливаюсь я на похвалах, расточаемых старшей из принцесс гессенских королем прусским, потому что я знаю, как он выбирает и какие ему нужны; то, что нравится ему, едва ли бы нас удовлетворило. Для него — чем глупее, тем лучше; я видала и знаю выбранных им…».
Сама же императрица решила, что «старшая очень кротка, у младшей, по-видимому, много ума, вторая имеет все, что нам нужно: ее физиономия прелестна, ее черты правильны, она приветлива, умна, я очень ею довольна…»..
События развивались с необычайной быстротой.Уже через три дня, 18 июня, последовало официальное предложение, сделанное от имени сына самой Екатериной.
В тот же день был отправлен курьер к ландграфу Гессен-Дармштадтскому. Ответ пришел необыкновенно быстро, менее чем за два месяца
15 августа Вильгельмина приняла православие, и получила имя Натальи Алексеевны.
На следующий день состоялось ее обручение с Великим князем, и к новому имени добавился новый титул — Великая княгиня. 29 сентября 1773 года состоялась свадьба, отпразднованная с большой пышностью. Помимо непосредственной церемонии бракосочетания прошли праздники для всех сословий: для дворян, купцов, простых людей. Завершились двухнедельные празднества фейерверком.
В чем же причина такой поспешности, почти неприличной для царственных особ? Любовь?
Да, разумеется, но не только
20 сентября — день рождения Великого князя Павла. Хотя, он уже год как являлся совершеннолетним, Екатерина официально этого не признавала, поскольку, он вполне мог предъявить права на престол, причем, куда более основательные, чем у нее самой. Ведь она все-таки совершила государственный переворот и свергла своего мужа — законного императора.
Именно поэтому, его восемнадцатый день рождения прошел тихо и незаметно.

А девятнадцатый, императрица, являясь умным и расчетливым политиком, заменила брачной церемонией.
Пусть подданные радуются свадьбе и, поменьше думают о том, чей же на самом деле трон.
Мать и сестры Великой княгини Натальи также присутствовали на свадьбе и, покинули Россию 15 октября того же года. (Следует отметить, что судьбы сестер Натальи оказались довольно тесно связаны с домом Романовых.
Принцесса Амалия вышла замуж за наследного принца Баденского Карла-Людвига, а ее дочь Луиза Мария Августа стала более известна в России как Елизавета Алексеевна, супруга императора Александра I . Принцесса Луиза стала женой Великого герцога Саксен-Веймар-Эйзенах Карла Августа; ее сын Карл Фридрих, в свою очередь, женился на Великой княжне Марии — дочери Павла от второго брака).
Но вернемся к главной героине.
Свежеиспеченная Великая княгиня была буквально осыпана подарками: в день свадьбы — бриллиантовые пряжки, на следующий день — убор из изумрудов и бриллиантов, наконец, от любящего мужа — рубиновое ожерелье стоимостью 25 000 рублей.
Первое время все идет замечательно: влюбленный Павел не надышится на жену, которую он называет «тихий ангел».
В действительности же, «тихий ангел» — «хитрая, тонкого проницательного ума, вспыльчивого, настойчивого нрава женщина», которая «без труда обнаружила секрет воздействия на мужа, причем делает это так, что он отстраняет от себя тех немногих близких ему людей, которых он сам выбрал…», и «…сердце у нее гордое, нервное, холодное, быть может, несколько легкомысленное в своих решениях…».Очень скоро она показала свой властный и непостоянный характер. Английский посланник Д. Харрис отмечал, что она «управляла мужем деспотически. Не давая себе даже труда выказать малейшей к нему привязанности».
Портрет Великой княгини Натальи Алексеевны. П.-Э. Фальконе, 1773 г.:

Тем не менее, свекровь также очарована невесткой, по крайней мере, сначала.
**********
Между тем и императрица, и вся страна нетерпеливо ждут появления наследника.
Как пишет Великая княгиня матери, 1 февраля 1774 года: «О моем состоянии нельзя сказать ни «да» ни «нет». Здесь думают, что «да», потому что хотят этого. Я же боюсь, что «нет», но веду себя как будто «да»».
Весна 1774 года. Ребенка пока что нет, но идиллия продолжается.
«Недавно императрица высказала, что обязана Великой княгине за то, что ей возвращен ее сын, и что она поставит задачей своей жизни доказать свою признательность за такую услугу, действительно, она никогда не пропускает случая приласкать эту принцессу, которая обладает даже меньшим умом, чем великий князь, несмотря на то приобрела над ним сильное влияние и, кажется, до сих пор весьма успешно приводит в исполнение наставления, несомненно, данные ей ее матерью, ландграфиней.», — (из донесения английского посланника Гуннинга).
Другой английский посланник — Гаррис, пишет о Великой княгине: «Эта молодая принцесса была горда и решительна, и в течение ее жизни наверное возникла бы борьба между свекровью и невесткой».
Гаррис оказался пророком — борьба действительно началась.
В конце 1774 года отношения свекрови и невестки совершили поворот в прямо противоположную сторону: от любви до ненависти один шаг, к тому же, подозрительно быстро пройденный.


С любопытством присматриваясь ко двору российской императрицы, она видела мало хорошего для себя. «Молодой двор» развлекался французской поэзией, театром, но больше всего политическими интригами против Екатерины II. Во главе этих увлечений стояла Наталья Алексеевна. Воспитанная в Европе в свободном духе, Наталья Алексеевна проявляла определённую самостоятельность в высказываниях, придерживаясь либеральных идей и даже порой выступала за освобождение крестьян. Это явно не нравилось государыне.
Вот отрывок из письма Екатерины давнему другу — барону Гримму, 21 декабря 1774 г.:
«Она постоянно больна, но как же ей и не быть больной? Во всем у нея крайности. Если соберется гулять пешком, то за 20 верст, если начнет танцовать, то сразу танцует 20 контрадансов и столько же менуетов, не считая аллеманов. Чтобы в комнатах не было слишком жарко, их вовсе перестали топить. Иные натирают себе льдом лицо, мы все тело обратили в лицо. Одним словом, золотая середина от нас далека. Опасаясь людей злых, мы питаем недоверие ко всем вообще и не принимаем никаких советов — ни добрых, ни дурных. Словом, до сих пор не видать ни добродушия, ни осторожности, ни благоразумия. Бог знает, к чему все это приведет, так как слушать мы никого не хотим, а имеем собственную волюшку. Вообразите, вот уже полтора года как мы здесь, а еще ни слова не знаем по-русски. Мы требуем, чтобы нас учили, а, вместе с тем, не хотим посвятить на это минуту прилежания. Во всем одно вертопрахство, то то, то другое нам не понутру. Долгов у нас вдвое, чем достояния, а кажется едва ли кто в Европе столько получает.» На ежегодное содержание Великой княгини — 50 000 рублей — огромная по тем временам сумма.
К мужу любви Наталия Алексеевна не испытывала, но, пользуясь своим влиянием, старалась держать его в отдалении от всех, кроме узкого круга своих друзей. По свидетельству современников, великая княгиня была женщиной серьезной и честолюбивой, с гордым сердцем и крутым нравом. Кроме того, она состояла в браке уже четыре года, но наследника всё не было. В 1776 году двор императрицы Екатерины взбудоражен: было объявлено о долгожданной беременности великой княгини Наталии Алексеевны.
Портрет Великой княгини Натальи Алексеевны:

Состояние здоровья невестки весьма тревожит императрицу.
Так, в письме барону Гримму в феврале 1775 года Екатерина сообщает, что опасается возникновения чахотки у Великой княгини.И все же, основная причина недовольства Екатерины, крылась совсем в другом…
В это время при дворе завязался новый узел интриг: сближение Австрии и Пруссии с Россией на почве первого раздела Польши (1772 год) было негативно воспринято Францией и Испанией.
Причем же здесь Великая княгиня?
Вопрос вполне закономерный, а вот ответ несколько неожиданный.
Весьма достоверно известно, что Павел Петрович, увы, не блистал красотой; напротив, его лучший друг — граф Андрей Кириллович Разумовский (сын бывшего гетмана Украины и племянник фаворита Елизаветы Петровны), был не только красив, но обладал блестящими способностями (окончил Страсбургский университет) и, вдобавок, успел отличиться в одном из знаменитых сражений русско-турецкой войны — Чесменском.
Ну как тут было устоять? Наталья Алексеевна безумно влюбилась в Андрея, он ответил взаимностью, а встречаться было очень просто: граф Разумовский был не только другом Павла, но и камергером «малого двора», т.е. особой, наиболее приближенной к супругам по придворной должности.
Портрет Андрея Разумовского, А. Рослин, 1776 г.:

Именно Андрей, не устоявший перед франко-испанским золотом, вовлек в политику Наталью Алексеевну, а далее совсем просто; где Наталья, там и Павел.Более того, поговаривали даже, что Наталья намерена взять пример со свекрови и, совершить новый государственный переворот. В отличие от сына, Екатерина излишней доверчивостью не страдала и, получив столь компроментирующие сведения; правда, без стопроцентных доказательств (в виде слухов), попыталась обратить внимание сына на слишком тесные отношения его жены и лучшего друга. Ожидаемых результатов это не принесло. Наталья внушила Павлу, что это клевета, цель которой; поссорить их. Павел легко поверил жене, тем более, что его отношения с матерью никогда не отличались теплотой и привязанностью; взаимная неприязнь Екатерины и молодых супругов только усилилась. Тем не менее, 27 августа 1775 года, после совместного посещения Екатериной и Натальей Троице-Сергиевой лавры, императрица пишет барону Гримму: «Моления наши услышаны: великая княгиня беременна и здоровье ее, кажется, укрепилось» /
В начале 1776 года шведский художник Александр Рослин написал 2 портрета Великой княгини (очень редкий случай — изображение царственной особы в ожидании ребенка):
«торжественный»

и «почти домашний»:

10 апреля 1776 года в четыре часа утра у великой княгини начались первые боли. При ней находились врач и акушерка. Схватки длились несколько дней, вскоре врачи объявили, что ребенок мертв. Екатерина II и Павел находились рядом. Младенец не смог появиться на свет естественным путём, а врачи не использовали ни акушерские щипцы, ни кесарево сечение. Ребенок погиб в утробе и инфицировал организм матери
. «Дело наше весьма плохо идет, — сообщала Екатерина своему статс-секретарю С. М. Козмину, возможно, на следующий день, в письме, помеченном 5 часами утра. — Какою дорогой пошел дитя, чаю, и мать пойдет. Сие до времяни у себя держи…» В четверг великая княгиня была исповедована, приобщена и маслом соборована, а в пятницу предала Богу душу. Я и великий князь все пять суток и день и ночь были безвыходно у нее. По кончине при открытии тела оказалось, что великая княгиня с детства была повреждена, что спинная кость не токмо была как S, но та часть, которая должна быть выгнута, была вогнута и лежала на затылке дитяти; что кости имели четыре дюйма в окружности и не могли раздвинуться, а дитя в плечах имел до девяти дюймов. К сему соединялись другие обстоятельства, коих, чаю, примера нету. Одним словом, таковое стечение не позволяло ни матери, ни дитяти оставаться в живых. Скорбь моя была велика..».
Через пять дней мучений в 5 утра 15 апреля 1776 года великая княгиня Наталия Алексеевна скончалась.
Екатерина писала:»Вы можете вообразить, что она должна была выстрадать и мы с нею. У меня сердце истерзалось; я не имела ни минуты отдыха в эти пять дней и не покидала великой княгини ни днем, ни ночью до самой кончины. Она говорила мне: «Мы отличная сиделка». Вообразите моё положение: надо одного утешать, другую ободрять. Я изнемогла и телом и душой…»
Наталья Алексеевна не нравилась императрице, и дипломаты сплетничали, что она не дала врачам спасти невестку. Вскрытие, тем не менее, показало, что роженица страдала дефектом, который не позволил бы ей родить ребенка естественным путем, и что медицина того времени была бессильна ей помочь. Но поскольку дело происходило в России, де Корберон сообщал, что никто не поверил официальной версии, и что Потемкин посещал акушерку великой княгини по фамилии Зорич и передал ей роковой приказ. Официальной же причиной смерти принцессы было названо искривление позвоночника. По некоторым указаниям, в детстве она страдала горбатостью либо сутулостью, которые исправлялись, по обычаю того времени, жестким корсетом, что и привело к неправильному расположению костей таким образом, что они препятствовали естественному рождению ребенка.

Павел Петрович, боготворивший жену, находился в таком состоянии, что возникли самые серьезные опасения за его жизнь и рассудок. Не мудрствуя лукаво, императрица применила к сыну «шоковую терапию»: она передала ему письма, найденные в потайном ящике стола Натальи. Из них Павел узнал, что обожаемая жена изменяла ему с лучшим другом и, следовательно, он мог быть отцом ее ребенка.На другой день,когда граф явился по обыкновению,цесаревич едва сказал с ним несколько слов,обнял его и удалился к себе в комнату. Разумовский написал Павлу,умоляя его объяснить причину своего удаления в такую скорбную минуту,когда он думал быть полезным своей искренней,беспредельной преданностью. Но Павел Петрович ответил,что повеление императрицы не может быть изменено.
Великий князь так никогда и не оправился окончательно от этого удара. Вся эта история сильно повлияла на характер Павла, сделав его подозрительным и неуровновешенным (позднее он не доверял ни своей второй жене, ни детям). Наталья Алексеевна была похоронена 26 апреля 1776 года, в Александро-Невской лавре. Церемония, несмотря на присутствие императрицы, прошла очень скромно.
Секретарь французского посольства Корберон записал в своем дневнике: «Я был неприятно поражен отсутствием погребальной пышности: как будто пожалели воздать ей должное по чести и, кажется, что сама смерть не смогла смягчить чувство зависти к ней, зародившейся в сердце лица более сильного». На похороны жены в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры Павел Петрович не пришел, траур при дворе не объявлялся. …А вот возлюбленный Натальи присутствовал.
Через некоторое время, граф Разумовский был сослан в Ревель (Таллин), а потом стал русским посланником в Неаполе.
Судьба однажды подарила ей все сразу:власть,любовь,богатство,материнские надежды.Но так же враз все вдруг отняла:безмятежность,чистое имя, нерожденного ребенка,саму жизнь…
,

См. также: Немецкие принцессы в России. Начало.
Немецкие принцессы в России. София Шарлотта.
Немецкие принцессы в России. Анна Леопольдовна.
Немецкие принцессы в России. Екатерина II

Наталья Алексеевна , урождённая принцесса Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская (нем. Wilhelmina Luisa von Hessen-Darmstadt; 14 (25) июня 1755, Дармштадт - 15 (26) апреля 1776, Санкт-Петербург) - великая княгиня (1773), дочь ландграфа Гессен-Дармштадтского Людвига IX и Каролины Цвейбрюкен-Биркенфельдской, первая супруга великого князя Павла Петровича (впоследствии императора Павла I).

Умерла в родах, произведя на свет мертворожденного великого князя.

Биография

Августа-Луиза-Вильгельмина родилась 14 (25) июня 1755 года и была пятым ребёнком и четвёртой дочерью в многодетной семье ландграфа Людвига IX Гессен-Дармштадтского (1719-1790) и его первой супруги принцессы Каролины Цвайбрюкен-Биркенфельдской (1721-1774).

Девочка воспитывалась под строгим присмотром матери, прозванной «великой ландграфиней», достойной и образованной женщины, в доме которой бывали Гёте, Гердер и другие знаменитости того времени. Уже в юные годы девушка отличалась незаурядным умом, сильным характером и пылким темпераментом.

Брачные планы

В 1772 году великому князю Павлу Петровичу исполнилось восемнадцать лет, и его мать, императрица Екатерина, начала поиски невесты для наследника. После долгих поисков остановились на двух кандидатурах: Софии-Доротеи Вюртембергской и Вильгельмины Гессен-Дармштадтской. Но Софии только исполнилось тринадцать лет, а Екатерине срочно нужен был наследник, поэтому императрица была вынуждена остановить свой выбор на трёх принцессах Гессен-Дармштадтских. Это обстоятельство не радовало императрицу. В письме своему посланнику господину Ассебургу она писала:

Принцессу Вильгельмину Дармштадтскую мне описывают, особенно со стороны доброты сердца, как совершенство природы; но помимо того, что совершенства, как мне известно, в мире не существует, вы говорите, что у неё опрометчивый ум, склонный к раздору. Это в соединении с умом её сударя-батюшки и с большим количеством сестёр и братьев, частью уже пристроенных, а частью ещё ожидающих, чтобы их пристроили, побуждает меня в этом отношении к осторожности. Однако я прошу вас взять на себя труд возобновить ваши наблюдения…

Фридрих II король Пруссии желал этого брака, он уговорил ландграфиню Каролину на поездку в Россию, убедив в важности этого брака для Пруссии.

В октябре 1772 года Екатерина писала Никите Ивановичу Панину:

У ландграфини, слава Богу, есть ещё три дочери на выданье; попросим её приехать сюда с этим роем дочерей; мы будем очень несчастливы, если из трёх не выберем ни одной, нам подходящей. Посмотрим на них, а потом решим. Дочери эти: Амалия-Фредерика - 18-ти лет; Вильгельмина - 17-ти; Луиза - 15-ти лет… Не особенно останавливаюсь я на похвалах, расточаемых старшей из принцесс Гессенских королём прусским, потому что я знаю и как он выбирает, и какие ему нужны, и та, которая ему нравится, едва ли могла бы понравиться нам. По его мнению - которые глупее, те и лучше: я видала и знавала выбранных им.

За ландграфиней Каролиной и её дочерьми Екатерина отправила три фрегата. Одним из них командовал граф Андрей Разумовский.

Встреча цесаревича с принцессами Амалией (1754-1832); в будущем принцесса Баденская), Вильгельминой и Луизой (1757-1830); в будущем великая герцогиня Саксен-Веймар-Эйзенахская) произошла в Гатчине 15 июня 1773 года. Павел выбрал Вильгельмину. Екатерина писала:

… Мой сын с первой же минуты полюбил принцессу Вильгельмину, я дала ему три дня сроку, чтобы посмотреть, не колеблется ли он, и так как эта принцесса во всех отношениях превосходит своих сестёр… старшая очень кроткая; младшая, кажется, очень умная; в средней все нами желаемые качества: личико у неё прелестное, черты правильные, она ласкова, умна; я ею очень довольна, и сын мой влюблён …

15 августа 1773 года принцесса Вильгельмина восприняла святое миропомазание с именем и титулом великой княжны Наталии Алексеевны, а на следующий день состоялось и её обручение с великим князем Павлом Петровичем.