Разрушение австро-венгерской империи не принесло центральной европе мира. Австро-Венгрия в конце XIX - начале XX века

В конце XIX - начале XX века Австро-Венгерская империя имела значительный экономический, политический и военный потенциал. Как известно, начало столетия характеризуется напряженной международной обстановкой, центральное место в которой принадлежало Австро-Венгрии, постольку в ее состав входили территории Балканского полуострова. А как известно, Балканы - «пороховая бочка» Европы. Первая мировая война начнется именно здесь. Ее предпосылки и противоречия зарождались не только в Германии, Британии, а по большому счету в Австро-Венгерской империи, которой суждено было не только стать союзницей Тройственного Союза, но и сражаться против Российской империи.

Внутриполитическое положение в империи

Для лучшего понимания положения дел в Австро-Венгрии в начале XX века попробуем сравнить страны, воевавшие в Первой мировой войне, из разных военно-политических блоков. Пожалуй, самым уместным будет сравнение Австро-Венгерской и Российской империй.

Схожесть обстановки удивительная. Как и Российская империя, Австро-Венгрия была большим континентальным государством, которое по уровню своего развития ничем не уступало (а по некоторым аспектам и превосходило) передовым странам Европы. Австро-Венгрию, как и Россию, буквально раздирали внутренние противоречия, прежде всего национальные.

Национальная борьба

В состав Австро-Венгерской монархии входило множество национальностей и народов. Борьба этих небольших наций (поляки, хорваты, румыны, сербы, словенцы, украинцы, чехи, словаки) за самоопределение, расширение административных и культурных прав очень мощно раскачивали стабильность империи изнутри. Следует учесть и тот аспект, что Австро-Венгрия претендовала на уникальную структуру государственного управления, которая строилась на власти двух монархов. А это очень усугубляло внутриполитическое положение.

Внешняя политика государства

Геополитический интерес империи был сосредоточен на Балканском полуострове, на эти территории претендовала и Россия. Их населяли славянские народы, которые в начале века находились под ярмом Османской империи, извечного врага как Австро-Венгрии, так и России. Но со справедливым разделом Балкан обе империи были не согласны, поэтому конфликт огромных держав углублялся с каждым годом, и усугубляла его не одна только Австро-Венгрия. Империя и Россия раздували этот конфликт в равной мере.

Яблоком неизбежного раздора между государствами стала Сербия. Окрепшее в двух Балканских войнах 1912-1913 гг. славянское королевство создавало для Австро-Венгрии серьезные проблемы, высказывая идеи о независимости. Такой политике короля Сербии Петра Карагеоргиевича способствовала Россия, давний собрат сербского народа. Учитывая такое положение дел, австро-венгерское правительство могло рассчитывать только на силовой вариант решения проблемы.

Армия и ее структура

Внешнеполитическая задача такого уровня сложности была возложена на имперскую и королевскую армию Австро-Венгрии. Именно так назывались вооруженные силы империи. Армия, как и все государство, была неоднородной. В ней состояли австрийцы, венгры, хорваты, боснийцы и представители других народов, находящихся в составе страны. Австро-венгерские войска подразделялись на четыре составных части: имперская и королевская армия ландвер, боснийско-герцеговинские войска, королевский венгерский гонвед и имперские королевские войска. Все они, соответственно, имели органы военного и территориального управления. Территориальный аспект в армии порождал массу противоречий, так как правительства Австрии и Венгрии способствовали развитию гонведа и ландвера и, наоборот, пытались обделить остальные части войска.

Много недостатков и противоречий было и в офицерском корпусе. Военные академии воспитывали офицеров в духе старых, уже отживших свое традиций. Военные бюрократизировались и были способны проводить только маневры, а никак не боевые действия. Теоретической, живой военной мысли в армии не существовало. Да и вообще, многие офицеры были настроены националистически и были ярыми антимонархистами.

Но говорить только о негативном состоянии австро-венгерской армии не приходится, безусловно, были и сильные стороны. Имперская и королевская армия отличалась особо высокой мобильностью. Небольшая территория империи и развитая сеть железных дорог позволяли войскам передвигаться быстрее всех армий континента. Австро-Венгрия по технологическому показателю оснащения армии уступала только Германии. Промышленность государства, в силу своей развитости, могла позволить очень хорошее снабжение армии, даже в военных условиях. Но если бы война имела затяжной характер, все преимущества были бы утрачены. В подобном положении находилось много европейских государств, не исключение и Австро-Венгрия. Первая мировая война, которая вот-вот начнется, расставит все по своим местам.

Империя в начале ХХ века

Таким образом, вы можем констатировать тот факт, что Австро-Венгерская империя в начале XX века пребывала в кризисе, как внешнем, так и внутреннем. Австро-Венгрия в 19 веке укрепилась на карте Европы, но удерживать лидирующие позиции ей не удавалось, что и привело к росту противоречий в национальном вопросе, в вооруженных силах и геополитических стратегиях.

«Лоскутная империя». Утратив после поражения в австро-прусской войне 1866 г. положение великой державы, Австрия в 1867 г. заключила соглашение об объединении с Венгрией.

Объединенная Австро-Венгрия стала одним из самых крупных государств Европы. По размерам территории и численности населения она превосходила Великобританию, Италию и Францию. В начале XX в. в состав Австро-Венгрии входили территории Австрии, Венгрии, Чехии, Словакии, Словении и Хорватии, а также часть территорий современных Румынии, Польши, Италии и Украины,. Столица Австрии Вена относилась к числу самых древних, многолюдных и богатых городов Европы. Промышленными, торговыми и культурными центрами были также столица Венгрии Будапешт и главный город чешских земель Прага.

В отличие от большинства государств Западной Европы Австро-Венгрия была многонациональным государством, и ее часто называли «лоскутной империей». На территории Австро-Венгрии проживало более десятка различных национальностей, и ни одна из них не составляла даже четверти общей численности населения. Наиболее многочисленными были австрийцы (23,5% населения) и венгры (19,1%). Далее следовали чехи и словаки (16,5%), сербы и хорваты (16,5%), поляки (10%), украинцы (8%), румыны (6,5%), словенцы, итальянцы, немцы и многие другие.

Некоторые национальности проживали более или менее компактно: например, австрийцы в Австрии, венгры в Венгрии, хорваты в Хорватии, чехи в чешских землях, поляки и украинцы в Галиции, румыны и венгры в Трансильвании. Во многих районах жило смешанное население.

К национальным различиям добавлялись религиозные: австрийцы, итальянцы и поляки исповедывали католицизм, чехи и немцы - протестанство, хорваты - мусульманство, украинцы - православие или униатство.

Согласно условиям соглашения 1867 г. между Австрией и Венгрией Австро-Венгрия считалась «двуединой монаршей» венгров и австрийцев. Австрийский император Франц Иосифа был одновременно венгерским-королем. Он имел право издавать законодательные акты, утверждал состав правительства и являлся главнокомандующим объединенной австро-венгерской армии. У Австрии и Венгрии были три общих министерства - военное иностранных дел и финансов. Австрия и Венгрия имели свои парламенты и правительства, состав которых утверждался императором.

Всеобщего избирательного права не было. Правом голоса пользовались только собственники какого-либо имущества; голосование было открытым. В районах компактного проживания некоторых национальностей (в Хорватии, чешских землях, Галиции) действовали свои конституции, имелись местные парламенты и органы самоуправления. В таких районах по закону преподавание в начальных школах и делопроизводство в местных органах власти должно было вестись на национальных языках, но этот закон часто нарушался.

Большая сложность национального и религиозного состава, неравноправное положение всех национальностей, кроме австрийцев и венгров, вызывали к жизни различные национальные движения, интересы которых не совпадали. Серьезные противоречия существовали даже между двумя господствующими нациями - австрийцами и венграми. Часть правящих кругов Венгрии выступала за ликвидацию соглашения 1867 г., отделение Венгрии от Австрии и провозглашение независимости Венгрии. Еще более сложными были взаимоотношения между другими национальностями. Народы, не имевшие своей государственности, враждовали с австрийцами и венграми, и в то же время нередко находились в неприязненных отношениях друг с другом.

Правительство Австро-Венгрии стремилось подавить стремление угнетенных национальностей к независимости. Несколько раз оно распускало местные парламенты и правительства, но не могло покончить с национальными движениями. В империи продолжали действовать многочисленные легальные и нелегальные националистические организации.

Социально-экономическое развитие. В области экономики Австро-Венгрия отставала от великих держав. Наиболее развитыми в промышленном отношении были расположенные в западной части Австро-Венгрии Австрия и чешские земли. Там существовали крупная промышленность и банки. Шесть крупнейших монополий контролировали добычу почти всей железной руды и 92% производства стали. Металлургический концерн «Шкода» в Чехии являлся одним из самых значительных предприятий европейской военной промышленности. В других районах Австро-Венгрии преобладала мелкая и средняя промышленность. Венгрия, Хорватия, Галиция, Трансильвания были аграрными районами с крупным помещичьим землевладением. Около трети всей обрабатываемой земли принадлежало там крупнейшим собственникам, имевшим более 1000 гектаров каждый. Крестьяне находились в зависимости от помещиков, часто вели свое хозяйство устарелыми традиционными способами.

Особенностью экономики Австро-Венгрии была важная роль в ней иностранного капитала. Ведущие отрасли австро-венгерской промышленности: металлургическая, машиностроительная, нефтяная, электротехническая - финансировались немецкими фирмами или были их собственностью. На втором месте находился французский капитал. Ему принадлежали заводы «Шкода», часть железных дорог, шахты и предприятия чугунолитейной промышленности.

Рабочий класс Австро-Венгрии был немногочисленным. Он концентрировался, главным образом, в крупных городах Австрии и Чехии, а также в столице Венгрии - Будапеште. Две трети населения Австро-Венгрии проживало в деревне, занимаясь сельским хозяйством, ремеслом и торговлей. Во многих районах господствующие и эксплуатируемые классы принадлежали к разным национальностям. Хорватские, сербские, румынские крестьяне часто трудились на венгерских магнатов, украинские крестьяне - на польских помещиков. Это обстоятельство еще более осложняло национальные отношения и усиливало национальную неприязнь.

Кризис Австро-Венгерской империи. В начале XX в. Австро-Венгерская империя переживала глубокий политический кризис, вызванный подъемом рабочего и национально-освободительного движения. После опубликования в России царского манифеста 17 (30) октября 1905 г., обещавшего демократические свободы и созыв Государственной думы, руководство австрийской социал-демократической партии призвало трудящихся к массовым действиям в поддержку всеобщего избирательного права. В начале ноября 1905 г. в Вене и в Праге рабочие вышли на улицы, устраивали демонстрации, организовывали забастовки, строили баррикады, вступали в столкновения с полицией. Правительство Австрии пошло на уступки и 4 ноября 1905 г. объявило о согласии на введение всеобщего избирательного права. В феврале 1907 г. был принят новый избирательный закон, который впервые в истории Австрии, предоставил право голоса всем мужчинам, достигшим 24 лет.

Иначе развивались события в Венгрии. Закон о реформе избирательного права был внесен в венгерский парламент в 1908 г., однако он предоставлял право голоса лишь грамотным мужчинам, причем собственники какого-либо имущества получали по два голоса. Лишь в 1910 г. правительство Венгрии обещало ввести всеобщее избирательное право, но не выполнило своего обещания.

Главное место в политической жизни Австро-Венгрии этого времени заняли вопросы внешней политики. Правящие круги, особенно так называемая «военная партия», главой которой был ярый милитарист заместитель главнокомандующего, наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд, стремились к экспансии на Балканах. В октябре 1908 г. правительство объявило о присоединении к Австро-Венгрии Боснии и Герцеговины - бывших турецких провинций, населенных, в основном, сербами и хорватами.

Аннексия Боснии и Герцеговины вызвала протест населения этих провинций и привела к резкому обострению противоречий между Австро-Венгрией и Сербией. «Военная партия» начала пропагандистскую кампанию против Сербии и стала готовиться к «превентивной» (предупредительной) войне с ней.

Со своей стороны сербские и хорватские националистические организации, действовавшие в Австро-Венгрии, развернули борьбу за освобождение Боснии и Герцеговины и создание единого Югославянского государства во главе с Сербией. Стремясь подавить национальные движения населявших Австро-Венгрию народов, правительство решило распустить часть местных органов самоуправления. В 1912 г. был распущен парламент Хорватии и приостановлено действие конституции. В 1913 г. такая же судьба постигла чешский парламент. В 1914 г. правительство распустило австрийский парламент. В результате национальные и классовые противоречия еще более обострились.

АВСТРО-ВЕНГЕРСКАЯ ИМПЕРИЯ , традиционное название государства, созданного и руководимого династией Габсбургов в XII-XX веках на территории современной Австрии, провозглашенного империей в 1804 году и преобразованного в Австро-Венгерскую империю в 1867. Распалась в 1918 г. в результате кризиса, порожденного Первой мировой войной, соицальными и национальными движениями начала ХХ в.

Австро-Венгерская империя значительно превзошла все империи Европы средневековья и новейшего времени по длительности существования, продемонстрировав исключительную устойчивость в ряде серьезных кризисов, но не смогла найти новую модель существования в новое и новейшее время. Длительное время оно могло считаться самым разнообразным по этническому составу государством Европы, в котором к тому же ни одна нация с XVI века не имела большинства. Объединительных сил в империи было не так уж много, по существу только династия и бюрократия , не много общего было и между ее подданными, но при этом так и не предложено ни замены региональному национализму, ни модуса существования империи, который удовлетворил бы большинство групп ее населения.

Большая часть земель, составлявших ядро будущей Австрийской империи, с давних лет входила в состав Священной Римской империи, и была подчинена герцогству Бавария. С течением лет многие земли отложились, сделавшись владениями епископов, как Зальцбург и Тироль, или став отдельными доменами, как Штирия (1180) и Каринтия (976). В их числе было и небольшое маркграфство, существовавшее отдельно с 1156 года, созданное на территории нынешней Нижней Австрии, носившее название “ostarrichi” («восточная марка»), созданное Отто I для обеспечения защиты своих земель от набегов венгров с востока. Именно от этого обозначения происходит современное обозначение «Österreich», в российской традиции «Австрия». Земли маркграфства, созданного изначально как буферное образование для защиты от венгров, принадлежали сперва семейству Бабенберг, которые через серию серию удачных браков, в т. ч. дважды породнившись с германскими императорами, значительно расширило свои владения. К моменту, когда род Бабенбергов угас, в их подчинении находилась практически вся территория нынешней Австрии – Верхняя Австрия, Нижняя Австрия, Штирия и Каринтия. Однако же хотя территориальный базис будущей Австро-Венгерской империи создан был именно тогда, собственно империю воздвигли германские Габсбурги, которые начиная с 1280-х претендовали на местные земли и долго воевали за их обретение.

Владения Бабенбергов перешли в 1246 году к богемскому королю Оттокару Пшемыслу, который безуспешно претендовал на императорский престол Священной Римской империи. Императором был выбран представитель рода Габсбургов, и результатом выборов стала длительная война, завершившаяся поражением и смертью богемского владыки , и переходом всех его владений в руки победителей, и в первую очередь семьи действующего императора. Присоединение территории современной Австрии к габсбургским владениям следует назвать стартовой точкой истории Австрийской империи.

Сама династия Габсбургов известна с XI века, и носит название по имени замка “Havisberch” или “Habichtsburg” («замок ястребов») в нынешнем швейцарском кантоне Ааргау, на севере современной Швейцарии где семья обосновалась примерно в конце XI века, согласно хронике местного монастыря основателем замка стал некто Гунтрам Богатый, возможно, тот же, которого изгнали в примерно тот же период из владений Отто I по обвинению в предательстве. Семья играла большую роль в политической жизни региона, особенно в период с 1273 года, когда ее представитель, граф Рудольф, был избран германским императором. Хотя он так и не был коронован, но де факто осуществлял административные функции, чем значительно повысил престиж рода.

Отличительной чертой процесса расширения австрийских владений начиная со средних веков являлась стратегия марьяжей. В соответствии с позднее сформулированным принципом «Bella gerant alii; to felix Austria nube» (“ Счастливая Австрия, пусть остальные воюют, а ты женишься”), еще в бытность владельцами только швейцарских владений семья Габсбургов породнялась с правящими семьями по всему региону и успешно расширяла свой домен, предъявляя права на территории по праву родства. Лишь одна из многих семей, контролировавших участки здешней территории в X веке, к XIII она существенно расширила свои владения, путем присоединения земель, с владельцами которых состояла в родстве, род которых пресекся по тем или иным причинам. Обретенные финансовые возможности и успешные военные походы позволяли Габсбургам приобретать новые и новые земли. Как следствие постепенного расширения своих владений к эрцгерцогскому титулу как владык Австрии члены рода стали потом маркграфами Штирии и Моравии, герцогами Силезии, Каринтии и Штирии, графами Тироля, королями Богемии, Венгрии, Хорватии, Словении, Далмации, князьями Трансильвании, а позднее и императорами Священной Римской Империи. Едва не была добыта и корона Польши, габсбургский принц Эрнст дважды фигурировал в качестве кандидата на польский престол, но сперва избрали представителя дома Валуа, а затем Иштвана Батория.

Уже на ранней стадии строительства империи династия Габсбургов столкнулась с проблемами, позднее ставшими ее ахиллесовой пятой – разнообразием подчиненного ее владыкам населения и наличием взаимоисключающих интересов его групп.

В швейцарских владениях регулярно возникали проблемы, и еще с конца XIII века кантоны объединялись в попытках отстоять свою самостоятельность, особенно в области назначения судей, на праве назначать каковых Габсбурги настаивали. Дополнительную остроту придавали экономические мотивы конфликта, и швейцарские кантоны и габсбургская центральная власть считали естественным своим правом извлекать все прибыли от торгового транзита и выгоды от стратегического расположения Швейцарии. Длительный конфликт, некоторые события которого, как удачная для кантонов битва при Моргартене, дата которой до сих пор отмечается как национальный праздник, в итоге не принес удачи династии, в 1415 году швейцарское крестьянство преуспело изгнать Габсбургов даже из их традиционного оплота в Ааргау, и с той поры их род взял себе название «Австрийский дом». В борьбе кантонов с “домом” усматривают большое значение для итогового создания Швейцарской конфедерации – позднее в борьбе с габсбургской политикой похожим образом возникли мощные национальные движения сразу в нескольких областях империи.

Несмотря на определенные неудачи в деле строительства империи, позиции Габсбургов значительно укрепились со временем. Традиционно в Священной Римской империи старались избирать слабых властителей на престол империи, но в 1542 году был избран первый за двести пятьдесят лет Габсбург на этом посту, Фредерик III, и так преуспел в дипломатии и собирании земель, что за следующие три с половиной века лишь один из императоров был не из рода Габсбургов. Таким образом, семейство совместило в своих руках политическое могущество и обширные наследственные владения в Центральной и Восточной Европе, известные коллективно как «Наследственные земли», охватывавшие территории современной Австрии и фрагменты современных Италии, Германии, Хорватии, Словении. Традиционный черно-желтый флаг у монархии существовал именно как знак ее связи со Священной Римской империи, и саму политическую схему, при которой представители дома руководили всеми германскими землями, именовали “первым рейхом”.

Серия марьяжей с целью создания стратегических альянсов дала довольно неожиданный результат и на европейской арене – благодаря вымиранию династий, с которыми Габсбурги ранее вступали в брачные отношения (путем женитьбы представителя рода на дочери бургундского владыки Карла Смелого, а потом брака появившегося от этого союза наследника с наследницей объединенных Арагона и Кастилии), у них появились крупные владения в Западной Европе: Франш-Комте, Нидерланды, Испания и владения последней в Новом Свете, и при Карле V сложилась собственно империя. В 1522 он передал т. н. «наследственные» владения семьи своему брату, эрцгерцогу Фердинанду, а себе оставил западноевропейские и их колонии. Таким образом было положено начало «испанским Габсбургам» и «австрийским Габсбургам». По иронии судьбы, владения западной ветви отошли в итоге Бурбонам, а восточные династия удержала, Фердинанд и его наследники успешно расширяли свой домен, и традиционным способом через марьяжи и путем участия в борьбе с турецкой опасностью. Именно благодаря этим двум инструментам к владениям австрийских Габсбургов была присоединена Венгрия.

В 1526 году оставшаяся без союзников Венгрия проиграла битву при Мохаче, король венгерский Людовик (Лайош), из династии Ягеллонов, погиб при отступлении. В современной венгерской историографии утверждается, что венгерская аристократия, даже потеряв Буду и жестоко пострадав, сперва радовалась избавлению от такого короля, каким себя показал Людовик, а уж потом горевала от разорения. Фердинанд Габсбург незадолго до того породнился с Ягеллонами, выдав за Людовика свою внучку, и приходился ему сюзереном как предводитель Ордена Золотого Руна, и в силу этого формально заявил права на владения венгерской короны – собственно Венгрию и Богемию, а потом и Хорватию. Венгерская аристократия сочла за лучшее в большинстве своем поддержать его претензии, справедливо видя в Габсбургах единственную реальную силу в регионе, способную на данном этапе потягаться с Османской империей. В декабре 1526 года Фердинанд был провозглашен в Пресбурге (нынешняя Братислава) королем венгерским. Впрочем, почти столетие вне турецкого влияния из владений короля Людовика находилось только княжество Трансильвания и фрагмент нынешней Словакии. Эти земли были известны как «Королевская Венгрия». Частью Венгрии, оказавшейся во власти турок, формально руководил конкурент Габсбургов в борьбе за венгерский трон Янош Запольяи, избранный группой местных феодалов, на правах вассала Османской империи. О том, что Запольяи воспринимался и Вене как серьезный кандидат на звание венгерского короля, говорит то, что после победы над его войсками Фердинанд был коронован королем Венгрии еще раз, в ноябре 1527 года. Большая часть Венгрии, впрочем, так и осталась в руках турок, и в этом регионе все время было неспокойно. За время турецкого контроля, примерно 150 лет, в Буде сменилось 99 беглербеев, и за тот же срок только шесть представителей династии Габсбургов на имперском престоле в соседней Австрии. О том, как обстояли дела в подконтрольной туркам части Венгрии, говорит хотя бы тот факт, что леса на Паннонской равнине были в массе своей уничтожены в процессе борьбы с местным повстанческим движение, в надежде лишить его прибежищ.

Угроза турецких нашествий послужила и далее к расширению владений Габсбургов: хорватский сабор избрал Фердинанда королем в 1527 году, как наследника венгерской короны, и на условии, что тот обеспечит защиту от турок, потом еще и выразил пожелание, чтобы хорватские земли вошли в состав «наследственных», в то время как альтернативный сабор избрал хорватским владыкой того же Запольяи. Вопрос о законности прав Габсбургов на Хорватию впоследствии неоднократно поднимался, и в историографии существует тенденция считать решение сабора персональной унией.

Фердинанд также был коронован как король Богемии, формально зависевшей от Венгрии, ссылаясь на права своей супруги, обойдя баварскую династию Виттельсбахов, хотя ему не удалось на этом этапе добиться признания за собой династических прав. Как богемский король, он стал и владыкой зависимых Силезии и Моравии. Хотя эта первая попытка оставить трон чешских земель в своих руках династии не удалась, в длительной исторической перспективе Габсбурги, тем не менее, оказались династией, руководивший чешскими землями наибольший срок. Не раз они приходили там к власти – сперва после Пшемысловичей в 1306, потом после гуситских войн, и в итоге в XVI веке при Фердинанде I окончательно укрепились в правах владык, делегировав на местный престол 17 королей подряд.

Помимо собственно территориальных расширений своих владений и обретения значительного политического престижа Фердинанд также провел важную административную реформу, установленный им порядок продержался до революций 1840-х годов. На этом этапе стали очевидны многие сложности, которые были заложены в именно таком способе строительства империи. Империю Габсбургов называли лоскутной еще на ранних стадиях ее существования, она состояла из множества доменов, и властители ее неоднократно пытались централизовать управление, но реформы такого рода наталкивались на сопротивление местной знати, и необходимость соблюдать условия, которые она выставляла при вхождении в империю, поскольку обычно она получала земли не по праву завоевания, а в силу различных родственных связей. Тироль, например, достался Габсбургам, когда кончилась ветвь местных графов, последней графине в XIV веке они приходились кузенами, и для вступления в права императорам пришлось пойти на ряд уступок местной элите, дав обитателям региона ряд привилегий, сохранившихся до Первой мировой. Подписанный в 1342 году документ, регулировавший отношения империи с ее новым владением, иногда называют даже первой в континентальной Европе конституцией. Швейцарский конфликт был вызван попытками Габсбургов навязать кантонам свою власть и волю, с целью безраздельно контролировать стратегически важный регион, и политика эта вступила в противоречие с интересами самих кантонов. Междоусобица между сыновьями Фердинанда также осложнила положение императорской власти, поскольку участники ее щедро делали уступки своим сторонникам. При Рудольфе Габсбурге в последней четверти XVI века удалось избежать фрагментации империи, по требованию в том числе и самих подданных провозглашен отказ от деления владений на наследственные.

Последовавшая в XVII веке Тридцатилетняя война была продиктована как раз выданными различным группам нобилитета привилегиям – ради обеспечения династии трона Священной Римской империи требовалось контролировать трон Богемии, и представитель империи был избран ее королем, но на условиях сохранения религиозной свободы, и нарушение этих условий повлекло в первой четверти XVII века большую войну, охватившую весь регион между нынешними Данией и Чехией. И даже несмотря на решимость в Богемии покончить с протестантизмом, и декрет, предлагавший его приверженцам в течении полугода покинуть королевство или обратиться в католичество, в «королевской Венгрии» все же пришлось отказаться от проведения такой же политики в жизнь на данном историческом этапе. Уже сама административная реформа при Фердинанде была проведена с оглядкой на многообразие обычаев и законов в разных частях империи, высшие и судебные и административные органы имели по несколько отделений, занимавшихся каждое своим отдельным регионом.

Именно многообразием империи и необходимостью постоянно учитывать его объясняют решимость Габсбургов принять сторону католической церкви. Многие авторитетные исследователи полагают, что дом защищал католицизм ради защиты единства церкви, не желая осложнять и без того проблематичное положение своей империи, населенной очень различными друг от друга группами, еще и процветанием религиозных раздоров, в условиях постоянно довлеющей турецкой угрозы. Так или иначе, поддержав католическую церковь, в результате религиозных войн XVII столетия (хотя в данном случае религиозные войны наложились на политические конфликты, так что католическая Франция могла и оказаться с Австрией по разные стороны баррикад) Габсбурги сохранили свои позиции в Центральной Европе. Территориальных приращений Австрия не получила, но в соответствии с условиями Вестфальского мира ее владыки были вольны навязывать подданным католическую веру, и укрепили фундамент империи, перераспределив имения, имущества и титулы своих подданных из числа протестантов в пользу своих сторонников. контрреформация проведена была решительно, и церковь на длительный срок завоевала видные позиции в габсбургской империи. Хотя в итоге Австрийскому дому пришлось все же отказаться от строгостей к протестантам в 1606 году, по условиям “Венского мира” была продекларирована свобода вероисповедания .

Армия империи еще в Тридцатилетнюю войну обнаружила главные свои слабости, оставшиеся с вооруженными силами Австро-Венгрии едва ли не до исторического финала империи: ее приходилось создавать из контингентов, посылаемых располагавшими значительной автономией субъектами императоров, финансировать из средств, выделяемых по своему усмотрению теми же субъектами (которым зачастую приходилось делать уступки), контролировать их поведение в ходе кампаний и непосредственно на поле боя удавалось с трудом, а иногда не удавалось совсем, процветали разного рода злоупотребления на службе, от продажи припасов до продажи чинов. Именно по причине существования вышеперечисленных факторов в начале XVI века Фердинанд I и учредил Военную границу, буферную зону для защиты от турецкой агрессии, размещая в ней гарнизоны сперва из наемников, а потом, по причине дороговизны их содержания, военных колонистов, в основном беженцев с юга, с территории, занимаемой Османской империей, главным образом сербов, которым предоставлялись экономические и социальные привилегии и свобода вероисповедания – территорию будущей Сербской Краины и зону интенсивного межэтнического конфликта. Тем не менее Габсбургам удалось более-менее успешно пройти сложный период от Тридцатилетней войны до Войны за Испанское наследство, между каковыми конфликтами состоялась еще решающая во многом для всей Европы война с турками.

Неудачно претендовавший на владения Испанских Габсбургов Карл VI в свое время подписал соглашение с австрийскими родственниками, согласно которому представители династий имели право наследовать владения друг друга, и дополнительное, предоставлявшее право наследования престола дочерям. К тому моменту у обоих ветвей семейства были только дочери, сын Карла прожил недолго. После смерти главы австрийского дома, своего брата, Карл унаследовал его владения, и в обход своих племянниц делегировал на трон свою старшую дочь, Марию-Терезию – первую и последнюю женщину на престоле. Документ, который обуславливал именно такой порядок наследования, назван был «Прагматической санкцией», его постулаты были подтверждены как представителями различных земель, вошедших в империю, так и всеми главными домами Европы, в обмен на разного рода концессии, и в значительной степени в ущерб привилегиям центральной власти. Весь процесс согласования только внутри самой империи занял четыре года. Вслед за смертью отца, Мария-Терезия взошла на трон как императрица, и в период ее правления изменилось название правящего дома, на Габсбург-Лотарингский, по ее супругу, герцогу Лотарингскому. Несмотря на усердные труды на ниве дипломатии в последние годы правления Карла, империи пришлось во главе с новой императрицей выдержать военный конфликт с оппонентами ее восшествия на престол, известный как «Война за Австрийское наследство», в первую очередь с немецкими князьями, именно тогда была прервана длительная традиция делегировать на трон императора Священной Римской империи Габсбургов. Его занял баварский князь Карл-Альберт, завладевший Богемией, но, правда, всего на несколько лет, его сын (супруга которого была из Габсбургов) отказался продолжать войну с могущественным соседом -Терезии на трон императора. Удалось урегулировать и остальные возникшие конфликты, хотя и довольно дорогой ценой – особенно крупной потерей следует считать передачу Силезии в пользу Пруссии, империя также утратила Сицилию и Неаполь , супруг императрицы лишился своих наследственных земель в Лотарингии. Неожиданным результатом войны стал союз с Францией, традиционной противницей Габсбургов, закрепленный марьяжом младшей дочери Марии-Терезии и французского короля Людовика XVI. Союз этот, в который была на некоторое время вовлечена и Российская империя, оказался вовлечен в попытку вернуть Силезию Австро-Венгрии, вылившуюся в Семилетнюю войну, окончившуюся безрезультатно для всех участников.

Императрица Мария-Терезия, которая правила потом и как регент при своем старшем сыне, Иосифе, предпринимала, начиная с 1749 года, попытки реформировать империю. В области экономики удалось добиться определенного прогресса, особенно в период непосредственно после Семилетней войны. Процесс задуманной централизации шел очень сложно и медленно, единообразие в налоговой системе удалось ввести только в Богемии и Австрии, как и создание независимого от администрации на местах суда, хотя Мария-Терезия преуспела обложить налогами венгерский нобилитет, став первым правителем, сумевшим это осуществить за предыдущие пять веков. Большего успеха удалось добиться в ограничении власти церкви (хотя императрица была всегда ревностной католичкой), были приняты меры в широком спектре от передачи регулирования количества выходных дней по религиозным мотивам в руки императрицы до запрета читать в церквях папские энциклики без предварительного согласования с императрицей. Иосиф, когда взошел на престол, действовал похожим образом, хотя в его правление были внесены определенные коррективы в общую стратегию империи. Например, если его мать была ревностной католичкой, то при сыне религиозным общинам было даровано равноправие, а монастыри лишены многих привилегий и значительной части имущества.

Иосиф II пытался развить успехи своей матери в деле централизации, начав прямо с момента восшествия на престол – поскольку при таковом императоры традиционно подтверждали местные привилегии и вольности, он отказался от коронации (и заработал за это прозвище «Король со шляпой»). Попытки реформ при Иосифе II, получившие название “иосифизм” или “йозефинизм”, или еще «просвещенный абсолютизм», включали утверждение немецкого языка как единственного официального для всех регионов империи, кроме Италии и Бельгии, централизацию системы управления путем упразднения традиционных административных единиц на местах и замены их новыми, подчиненными имперским властям, ослабление зависимости крестьян от землевладельцев, реформу судов и законодательства, меры по стимуляции ремесел и внутренней торговли, дальнейшее ослабление позиций церкви (настолько решительное, что папа Римский самолично прибыл с визитом к императору в надежде уговорить его отменить некоторые декретированные меры), и выпущенный в 1781 году «Эдикт толерантности», призванный гармонизировать межконфессиональные отношения в империи. Многие из его реформ завершились неудачно, многие шли недостаточно далеко, многие император отменил уже на смертном ложе, а их окончательное свертывание в последующие годы сильно разочаровало многие слои общества и заложило основу для многих проблем будущего.

К этому времени относится и первая серьезная попытка создать единую идентичность жителей империи, каковую связывают с именем занимавшего пост канцлера графа фон Стадиона при некоторой поддержке членов императорского дома. Насколько можно судить, во главу угла были поставлены единство территории и лояльность правящему дому, в надежде стереть со временем этнические различия, но начинание это не было успешным, и по причине половинчатого характера самих мер и по причине отсутствия реальной и серьезной поддержки со стороны непосредственно правящего императора

К этому периоду относятся и первые попытки закрепиться вне Европы. Австрия пробовала расширять торговлю в Вест-Индии в 1720-х, но сформированная на базисе бельгийских экономических активов и бизнесменов Остендская компания довольно быстро стала банкротом. На Индостане в 1770-х было несколько торговых постов. При Иосифе II с 1778 по 1785 австрийская колония существовала на Никобарских островах в Индийском океане, но создавшая ее как собственное коммерческое предприятие компания прогорела и колония прекратила свое существование.

На этом этапе территориальное расширение империи происходило благодаря комбинации ее стратегического положения и дипломатии: Австрийская империя не была заинтересована в разделе Польши, но все же согласилась поучаствовать в нем, получив Галицию, а потом завладела Буковиной, получив ее как компенсацию за успехи русской империи в борьбе против Турции – в борьбе, в которой сама Австрия не участвовала. Даже из трех неудачных войн с революционной Францией Австрия все же сумела извлечь выгоду, получив в свое распоряжение Зальцбург, до того самостоятельное владение местного архиепископа , в порядке компенсации за утраченные итальянские и германские владения – и более того, когда эти последние были ей возвращены, Зальцбург у нее же и остался. От очень неприятных перспектив потерять еще больше Австрия смогла избавиться традиционным путем умножения сил Габсбургов – женитьбой, выдав дочь императора Франца за Наполеона.

Именно на этом этапе Австрия формально стала империей сама по себе – по иронии судьбы, как раз в начале века, в котором ее имперский статус постоянно подвергался испытаниям. Очередной габсбургский владыка, Франц II, упразднил Священную Римскую империю, опасаясь, что иначе Наполеон будет избран ее императором, и в 1804 провозгласил Австрийскую империю, с наследственными правами рода Габсбургов на ее престол. Завершение Наполеоновских войн произошло в имперской же столице Вене, на конгрессе, где державы-победительницы провели де факто передел Европы. Священную Римскую империю заменила конфедерация из почти 40 самостоятельных административных единиц, с Австрией как общим руководителем и арбитром, а утраченные территории в Бельгии Габсбурги компенсировали расширением своего влияния на Апеннинах, и вдобавок в формально не зависящих от них Тоскане, Модене и Парме на троны водворены родственники императора. Произведенный раздел был закреплен т. н. «Святым союзом», блоком консервативных монархий, обязавшимся поддерживать и защищать «статус кво». Однако Австрия постепенно утрачивала влияние в Германии, и особенно после организации в ней таможенного союза в 1830-х годах.

Революция во Франции и ее отголоски по всей Европе сказались весьма негативно на ментальности австрийских императоров, которым зачастую внешнеполитические проблемы диктовали способы решения проблем внутренних, и из этого обстоятельства впрямую вытекает хорошо известная склонность императоров Австрии к консерватизму и абсолютизму. Император Франц I, а потом назначенный им совет регентов, заменявший душевнобольного его сына Фердинанда, последовательно проводили консервативную внутреннюю политику. Были в правящем доме и сторонники реформ, как, например, эрцгерцгог Карл, сумевший нанести Наполеону его первое поражение в Европе в битве при Асперн-Эсслинге, и удостоившийся за это памятника в центре Вены визави со знаменитым Евгением Савойским. Но за последующие почти сорок лет он не получил ни одной крупной должности, именно по причине недоверия господствующих при дворе консерваторов к его реформистским устремлениям. Период с окончания Наполеоновских войн до революций 1848 года именовали “эрой Меттерниха”, австрийского канцлера, власть которого казалась практически безграничной, убежденного сторонника абсолютизма, с большим подозрением относившегося к национализму. Несмотря на позитивные сдвиги в экономике – за 30 лет после Венского конгресса добыча угля выросла в девять раз, а объем продукции текстильной промышленности в шесть – развитие империи сильно осложнялось неповоротливой и негибкой бюрократией. Наиболее ярко ее деятельность иллюстрирует случай с тяжбой на сумму в шесть флоринов , которую в итоге пришлось решать лично императору, притом что до него это судебное дело прошло 48 инстанций. Консерватизм, приверженность абсолютизму и всемерное противодействие любым мерам, которые могут повести к ослаблению власти императора и двора, и даже всесторонний надзор за настроениями в обществе, вплоть до перлюстрации писем и членов правящего дома, в итоге так и не позволили Австрийской империи избежать революционных потрясений в 1840-х годах.

1848-й, “год революций”, для империи начался антиправительственными выступлениями в Италии, а затем резко обострилась ситуация в Венгрии, традиционно привилегированной территории монархии, и с поведения ее представителей взяли пример венские либералы. Императору было сперва подано несколько верноподданических петиций с просьбами создать в стране органы представительской власти, потом в Вене вспыхнули беспорядки, повлекшие человеческие жертвы, и очень неприятно выглядела ситуация в Богемии, Хорватии, Галиции и Венгрии. Малыми уступками, как отставка Меттерниха или принятие конституции, добиться умиротворения общества не удалось. Конституция создавала двухпалатный парламент, нижняя палата которого избиралась налогоплательщиками, но с абсолютным императорским вето на ее решения, но собранный парламент не только не стал демонстрировать лояльность, но и саму конституцию отверг как меру недостаточную. Ситуация в Вене была настолько нестабильной и так часто выливалась в открытое неповиновение властям, что за два года императорскому двору пришлось дважды переезжать в другие города – сперва в Инсбрук, потом в Оломоуц, и другим органам власти также приходилось на время покидать имперскую столицу. Выступление в Богемии, пришлось подавлять с применением артиллерии. Восстановив контроль над западной частью империи, ее администрация отвергла выработанный парламентом вариант конституции (т. е. “кремзирская конституция” по германскому названию городка, где заседали законодатели, ныне Кромержиж в Чехии), предусматривавший разделение территории на компактные этнически гомогенные округа с полномочиями управления на своем уровне, с выбираемым населением парламентом в Вене, которому должны были отчитываться региональные власти, а император имел бы в такой системе только ограниченное право вето. Императорская армия собрание разогнала и была введена новая конституция, т. н. “мартовская”, предусматривавшая все же наличие выборного законодательного органа власти, но с абсолютным ветом императора на его решения.

Ситуация в Венгрии развивалась еще более неприятно для империи. В Венгрии уже два десятка лет наблюдались попытки пойти путем совершенно отличным от диктуемой из Вены стратегии. Хотя в силе оставалась аристократия, и довольно-таки косная, мировоззрение которой в значительной степени определялось принципом “A paraszt nem ember” («крестьянин не человек»), с 1820-х началась «Эра реформ», ознаменованная немалым числом прогрессивных перемен, поддержанных частью нобилитета – как, например, граф Сечени пожертвовал годовой доход от своих имений на создание академии наук, но его за прогрессивные взгляды, ибо он предлагал отмену личной зависимости крестьян, налогообложение землевладельцев и привлечение зарубежных инвестиций, аристократия его возненавидела. Но если среди магнатов и высшего света господствовали про-имперские настроения, пусть и не из лояльности Габсбургам, а из желания сохранить свой статус и экономические позиции, то ниже по социальной лестнице дело обстояло совершенно по-другому, рост национализма значительно подстегнуло введение германского языка как главного для жителей империи. На этом этапе Венгрия существовала как отдельное государство под эгидой Габсбургов, и причем лишь при условии коронации их представителей в Будапеште по венгерским законам, все распространявшиеся на нее законы требовалось утверждать не только в Вене, но и в Будапеште, и регулярно выдвигались требования дальнейших уступок. Императоры австрийские обычно на таковые не шли и старались собирать местное законодательное собрание редко – скажем, собрание 1825 года было первым за 14 лет. В 1840-х отношения между Австрией и Венгрией значительно ухудшились, большая группа венгерских радикалов во главе с Лайошем Кошутом этому сильно поспособствовала, такими мерами, как популярной в обществе кампанией “Покупаем венгерское!”. Интересно, что при прочих равных в парламенте, избранном в уже охваченной революционными настроениями Венгрии в 1848 году, из 415 депутатов только одного относят к радикалам, и около 40 человек потенциально им сочувствующих, и, следовательно, большая часть элиты все-таки симпатизировала продолжению союза с Габсбургами. Довольно быстро ситуация дошла до стадии вооруженного конфликта, в котором борьба за политическую власть, за определение курса развития империи и ее земель, за определение характера взаимоотношений между отдельными районами государства помножилась на взаимоисключающие интересы населяющих его наций. На стороне абсолютистской империи с господствующей германофонной элитой внезапно оказались национальные меньшинства, в первую очередь славянские – поскольку хотя большая часть аристократии признавала за невенгерскими народами право на собственную идентичность и язык, в революционный период тон задавали радикалы, как Кошут, настаивавший на необходимости славянам отказаться и от того и другого во имя венгерских языка и идентичности. Как следствие своих взглядов, в государстве венгерском, в исторических границах территорий, которые традиционно контролировала Венгрия, он выражал желание видеть только венгров, прошения сербов о выделении им автономии отверг, сказав «меч решит наш спор», и невнимание к интересам этнических меньшинств стоило венграм не только расположения потенциальных союзников, но и прямого осложнения положения революционного правительства: хотя сербское восстание летом 1848 года и выступление словаков были подавлены, борьба в Трансильвании с румынской и саксонской общинами шла с переменным успехом, отвлекая значительные силы, а хорваты деятельно поучаствовали в борьбе на стороне империи. Сам поход хорватского бана Йосипа Елачича завершился военной неудачей, но хорваты приняли затем активное участие в наступлении на Венгрию имперской армии под руководством графа Виндишгреца, отличившегося до того подавлением выступлений в Италии и Богемии, существенно его усилив. Частично ошибку попытались исправить в последние дни революции, когда румынам и евреям были обещаны широкие уступки во всех областях, но сколь-нибудь значительного влияния на ход конфликта это не оказало, и стратегию уступок национальным меньшинствам венгерская элита так и не приняла на вооружение. Изначально венгерские революционеры, выступившие сразу после массовых беспорядков весны 1848 в Вене, предполагали, насколько можно судить, добиться обширных уступок, все же не порывая окончательно связей с Австрией, и первая принятая ими конституция (т. н. “апрельские законы”) предусматривала личную унию венгерского королевства с австрийской монархией, но после военных успехов весной 1849 года Кошут провозгласил династию Габсбургов низложенной, создав республику. Подобный ход привел к серьезному осложнению положения Венгрии, поскольку в таких условиях Россия, возглавляемая не менее консервативной элитой, чем Австрия, сочла возможным вмешаться в конфликт на стороне империи. В августе 1849 под Вилагошем венгерской революционной армией была подписана капитуляция (причем сдавалась революционная армия русским полководцам), хотя крепость в Комаром сопротивлялась до октября. Вожди восстания большей частью эмигрировали, 13 захваченных австрийцами казнены, заслужив прозвище «Арадские мученики». Целая череда репрессивных мер, от упомянутых казней до запрета носить бороды на манер той, что носил Кошут, была применена против венгерского общества.

Формально носивший титул императора Фердинанд в декабре 1948, в Оломоуце, после долгих уговоров родни, и, как утверждается, после того, как к нему во сне обратился покойный его отец, предпочел отречься от престола и передал его своему племяннику, 18-летнему Францу Иосифу. Целый ряд исследователей полагает, что на молодого императора произвели очень негативное впечатление события годов в империи, чем и объясняется его дальнейшая внутренняя политика, почти два десятка лет она была направлена на полную консервацию положения любой ценой, только после больших неудач на поле боя империя все же начала пытаться перестраиваться, но в итоге так и не преуспела.

В результате событий конца 1840-х годов монархия была потрясена до основания, но все же устояла, и почти не понесла, на первый взгляд, потерь. В Италии позиции Габсбургов даже укрепились, в Тоскане и Модене правили семьи, находившиеся с императорским домом в родстве, Модена и Парма состояли под их опекой, и австрийские военные силы находились в Папских государствах, лишь Пьемонт и королевство Неаполитанское на Аппенинах оставались вне сферы влияния империи. Удалось избежать совсем было уже близкого объединения Германии, где чуть не восторжествовал потенциальный соперник Габсбургов в борьбе за влияние на ее территории прусский король, а в итоге Германия вернулась к прежнему существованию как конфедерация, что устраивало Австрию.

Довольно быстро император Франц Иосиф отказался от всех уступок, которые сделал обществу его предшественник во время революции, и отказался от реформ, в декабре 1851 года приостановив действие даже и существовавшей, «октроированной конституции» почти во всех пунктах, последовавший за этим период получил название «неоабсолютизм». Интересно, что главный проводник новой политики, министр внутренних дел Бах начинал свою политическую карьеру как либерал (именно поэтому император назначил его министром внутренних дел, а не главой исполнительной власти), а в историю вошел в качестве крайнего консерватора. В Чехии десятилетие после подавления венгерской революции называли «десятилетием погребенных заживо». До 1860 Венгрия находилась под прямым правлением императора, несмотря на пассивное сопротивление ее жителей. Пытаясь восстановить контроль над административными функциями империи в Венгрии, Бах прибегнул к посылке на различные посты в администрации массы чиновников из Богемии и Австрии, известных еще как «гусары Баха», венгры у них в подчинении отказывались понимать какие-либо языки, кроме собственного, и на этом основании не выполняли никаких вообще инструкций руководства, и администрирование ее было чрезвычайно затруднено. В период после подавления венгерского движения исполнительная власть была сконцентрирована в руках императора, совет министров был полностью ему подчинен и ответственен только перед ним, парламент-рейхсрат оставался сугубо совещательным органом, вся административная структура поставлена под контроль императора и министерств, все выборные ранее должностные лица заменялись императорскими чиновниками, лишь на уровне сел и деревень допускалось самоуправление, и то под строгим контролем со стороны государства. В рейхсрате практически не были представлены этнические меньшинства империи. Империя разделена была на новые административные единицы, не всегда совпадавшие с историческими регионами, так оказались разделены исторически связанные Силезия и Моравия, и территории со словацким населением включены в две разные области. Немецкий сделан главным языком администрации и образования по всей ее территории. Бах распространил свою жесткую систему контроля, опробованную в Венгрии, и на области проживания этнических меньшинств, даже тех, кто остался верен империи. Хотя сам император не был ревностным католиком, но в своей консервативной политике нашел себе важного союзника, именно австрийская армия отвоевала у итальянских революционеров папские земли, и в 1855 году был подписан конкордат с церковью, снова скрепивший «союз трона и алтаря ». Но, вместе с тем, не было принято никаких мер для создания какой бы то ни было единой идентичности для жителей империи, не выработано представление, что именно их объединяет кроме проживания в государстве, собранном в достаточной степени случайно, и возглавляющей его династии.

Некоторые меры, принятые в первое десятилетие после венгерской революции, имели и прогрессивный характер – были, в частности, ликвидированы таможенные границы между частями империи, и унифицирована система налогообложения, что способствовало, в общем и целом экономическому прогрессу и большей интеграции территорий империи в экономическом плане . Впрочем, экономическое положение империи оставалось довольно шатким, недаром с ее территории наблюдалась большая миграция населения, и постоянная и временная. В экономическом плане императоры еще со времен восшествия Франца на престол предпочитали урезать государственные расходы до уровня имеющихся доходов, а не пытаться расширить налоговую базу или стимулировать экономическую активность. Военная мощь империи, в итоге, очень страдала от постоянной экономии, что особенно ярко показала австро-прусская война во второй половине XIX столетия, в которой австрийская армия была куда хуже вооружена и обучена именно из-за постоянных проблем с бюджетом.

Внешняя политика империи в период правления Франца-Иосифа сильно осложнила положение Габсбургов. Австрия приняла, отплатив России черной неблагодарностью за помощь в борьбе с революционной Венгрией, сторону союзников в Крымской войне, и в долгосрочной перспективе понесла от этого сплошные убытки. Поддержанная ею в ходе конфликта Франция уже через несколько лет стала важным игроком на Апеннинах, всемерно способствуя усилиям итальянских националистов в ущерб Австрии, и Франц Иосиф вынужден был уступить Ломбардию именно под ее давлением. Собственно, вся война 1859 года между Австрией и Пьемонтом, ставшим в итоге ядром будущего итальянского государства, вытеснившего империю с полуострова, была организована при поддержке Франции и Великобритании, с которыми пьемонтская дипломатия активно вела консультации и обеспечила себе их поддержку. Сам-то конфликт, как ныне признают и сами итальянские историки, был спланирован и организован Пьемонтом с помощью провокаций. Пруссия соглашалась оказать австрийцам поддержку, но требовала при этом, чтобы общее командование осуществлял ее представитель. Сам император принял участие в руководстве войсками на поле боя, и чрезвычайно неудачно, в битве при Сольферино австрийская армия под его началом потерпела жестокое поражение. Успехи Гарибальди в южной Италии открыли дорогу к объединению Италии, и, следовательно, появлению на южных рубежах империи единого и амбициозного государства.

Также неудачно закончилась и попытка императора принять решительное участие в делах германской конфедерации – хотя Австрия, как формальный руководитель конфедерации, вместе с Пруссией поучаствовала в отторжении у Дании герцогств Шлезвиг и Гольштейн, и получила в награду контроль за последним, но затем вопрос об этом контроле стал поводом к войне. Т. н. «семинедельная война» 1866 года между Австрийской империей, с одной стороны, и союза Италии с Пруссией, завершилась хотя и военной победой австрийцев на итальянском фронте, но поражением в столкновении с Пруссией, и новыми потерями как престижа, так и территориальными. Проблемы со строительством армии сказались в полной мере, австрийские вооруженные силы в столкновениях с лучше обученными и вооруженными прусскими несли зачастую потери вчетверо большие. Императору пришлось уступить Венецию итальянцам, т. е. утратить последние позиции на Апеннинах, и практически отказаться от влияния в Германии. Франция, формально союзник Австрии осталась нейтральной, когда Пруссия с Италией развязали «семинедельную войну», но не извлекла из этого пользы, и в 1870 году попытка добиться от Пруссии компенсации за этот нейтралитет наряду с прочими причинами и в духе стратегии ограничения влияния Пруссии (морально поддержанного Австрией) закончились катастрофой для французского оружия, и созданием мощной единой Германии под прусским контролем – т. е. результатом прямо противоположным интересам Австрии. Австро-Венгрия (как уже к тому времени называлась империя) вынуждена была приспособиться к создавшейся ситуации, итогом чего стал альянс ее с Германией – и необходимое для страны, претендующей на статус великой державы в XIX веке, территориальное расширение и распространение влияния теперь происходили в юго-восточном направлении, на Балканы. Попытки расширить империю именно таким способом только усложняли ситуацию в ней самой, поскольку в основном присоединялись земли, населенные негерманскими народами, со своими обычаями и требованиями, экспансия на юг увеличивала процент славян, являвшихся в империи гражданами третьего сорта и выступавших с требованиями равенства в правах с традиционно господствовавшими венграми и немцами.

Император в этот период, пытаясь укрепить внутреннее единство империи, вынужден был отойти от своей традиционной консервативной политики, в 1859 издал манифест с обещанием реформ, отправил в отставку Баха и заменил его, что стало явным отступлением от практики замещать высшие должности германофонной элитой, поляком, хотя и всецело преданным дому Габсбургов, и начал переговоры с венгерской элитой, требовавшей как минимум собственного законодательного органа с широкими правами, опираясь на исторические свои права и традиционные привилегии. Чешские интеллектуалы выступали в этот период со своим проектом реформы системы управления в империи, предлагалось на базисе «исторического права» ввести самоуправление отдельных земель, гарантировать населению конституционные свободы и равенство в области предпринимательства, равенство языков. Свое видение проблемы было у германофонных либералов. Примерно с этого времени хорошо заметны проблемы, наличие которых стало характерной и устоявшейся чертой в представлении об Австро-Венгрии и поводом называть ее «лоскутной монархией», а именно множество групп со взаимоисключающими интересами, каждая из которых преследовала свои цели. Каждый шаг в попытках изменить статус кво вызывал серьезную негативную реакцию многих групп, и социальных, и национальных, а полумеры влекли только всеобщее неудовольствие и раздражение, и любые перемены осложняли положение династии. Проекты очень ограниченных конституционных преобразований, таких как «Октябрьский диплом» и «Февральский патент», были встречены без понимания сторонниками реформ из-за ограниченности предлагаемых мер. В конце концов, император и его окружение предпочли пойти на соглашение с Венгрией, видимо, в надежде получить серьезного союзника в деле удержания империи в ее тогдашнем положении.

В 1865 в общем и целом в дискуссиях между имперским правительством и представителями Венгрии были выработаны условия, позднее ставшие базисом для договоренностей о создании «дуальной монархии», но из-за войны с Пруссией само подписание соглашения пришлось отложить. Достигнутое соглашение известно как Ausgleich на немецком, по венгерски Kiegyezés, по чешски Vyrovnání, на хорватском языке Nagodba. По его условиям, создавался союз двух практически равноправных государств, соединенных некоторым количеством общих институтов и монархией Габсбургов. Венгрия и традиционно подчиненные ей земли становились одним компонентом, все остальные территории вторым, по реке Лейта была проведена граница между ними, откуда и пошло традиционное наименование обеих частей – Цислейтания собственно австрийские владения, Транслейтания венгерские. Император австрийский становился сюзереном Венгрии как ее король, и оставался сюзереном всех остальных земель как император, он должен был короноваться отдельно в Вене и отдельно в Будапеште, и приносить в каждом случае присягу чтить и уважать права и свободы. В новой своей форме империя носила название Австро-Венгерской.

По образному сравнению одного из специалистов, соглашение давало Венгрии большие полномочия, чем когда-либо со времен битвы при Мохаче. Оставались общими министерство иностранных дел, финансовое и министерство обороны, армия общая под единым командованием, с германским языком как базовым, бюджет в основном поставлялся для нее из Цислейтании. Территориальные военные формирования в каждой из частей монархии существовали вне юрисдикции общего министерства обороны. Создавалось два парламента, по одному в каждой части, и Цислейтания и Транслейтания обладали независимостью во внутренних делах, вплоть до раздельного гражданства, хотя существовало единое правительство, которое было ответственно перед общим собранием делегатов от парламентов, заседавшим попеременно в Будапеште и Вене, по 60 от каждой из частей империи, но совещались они и голосовали все равно порознь. Венгерского премьер-министра вместе с кабинетом назначал император, коронованный как венгерский король, но по согласованию с местным парламентом. Совмещение должностей в едином правительстве и в одном из двух на местах не допускалось. Все международные соглашения требовалось утверждать в двух парламентах и у двух министров, тарифная политика определялась каждые десять лет совместным собранием двух администраций.

Формально в подписанном соглашении было заявлено, что все национальности в империи имеют равные права, и обладают неотчуждаемым правом на использование своего языка. По настоянию императора Венгрия заключила с Хорватией аналогичный договор о разделении полномочий. В Чехии реформа послужила к радикализации и после договора значительно громче стали звучать требования независимости, в 1870-х империя перенесла весьма серьезный кризис, когда снова обсуждался вопрос о новом статусе для Богемии, и аналогичные требования выдвинули многие другие области империи.

Подписание такого соглашения ставит Австро-Венгерскую империю особняком, ее случай в истории строительства империй уникален, некоторые аналогии можно провести разве что с разделением Римской империи на Восточную и Западную, но в том случае отсутствовало единое руководство обеими частями.

И на этот раз обсуждался вопрос о даровании славянам в составе империи собственной административной единицы. Но дело осложнялось не только отрицательным отношением к такому решению венгерской элиты, но и территориальным аспектом расселения славян, поскольку они обитали на севере и юге империи, будучи разделены массивами венгерского и германского населения, что затрудняло любые попытки создать для них единую автономию.

Изначально предполагалось, что этническим меньшинствам будут сделаны уступки, так, в Хорватии создан свой парламент, остальным группам были формально предоставлены только право обучения, ведение судопроизводства, и отправление церковных обрядов на родном языке. Однако в области реализации этих прав на практике постоянно возникали проблемы и трения, особенно в последней четверти XIX века. Румыны Трансильвании еще и в 1917 году, 50 лет спустя принятия Венгрией на себя обязательств в их отношении, все еще вынужден были подавать петиции с требованиями приступить наконец к претворению их в жизнь.

Борьба венгров за свои права как суверенной нации, часто входила в противоречие с чаяниями народов, оказавшихся в империи. Парадоксально, что борясь с давлением Габсбургов в попытках сохранить свою национальную самобытность, язык и социальную структуру, Венгрия при этом жестко подавляла такие же попытки у подчиненных народов, выступая разом и как угнетаемый, и как подавитель. Произошло в период после заключения соглашения о трансформации монархии качественное изменение ситуации – раньше борьба шла за административную самостоятельность и по религиозным вопросам.

Империя в новом качестве была довольно сложным в управлении организмом, и, например, если в Австрии к Первой мировой уже действовало всеобщее избирательное право, то в Венгрии только с большим трудом удалось добиться хоть какого-то его расширения, после чего голосовать стало возможным не 6% населения, а 10%. Бюджет министерства обороны венгерский парламент мог, например, одобрить только при условии, что военные заказы будут размещаться на венгерских заводах. В экономическом плане Австро-Венгрия оставалась державой, сильно склонной к экономической автаркии, и поскольку у нее традиционно недоставало статей экспорта, пользовавшегося спросом на мировом рынке, то постоянно ограничивался импорт и действовали протекционистские тарифы, попытки вторгнуться на свой рынок империя резко пресекала, как это наглядно было показано торговой войной с Сербией, пытавшейся завоевать рынок для своей свинины. 87% экспорта и 85% импорта венгерских владений короны приходилось на области в другой части империи. Развитие экономики осложнялось крупными проблемами в области логистики: чтобы, скажем, доставить груз или воинские части из Австрии в Италию, требовалось либо переправлять их через Альпы, либо по железной дороге до Триеста и далее морем, а чтобы доставить груз из Сараево в Вену требовалось привезти его по железной дороге на побережье, оттуда морем в Триест, далее по железной дороге. Развитие империи было весьма неравномерным – в то же время, как в Вене строились роскошные здания на Рингштрассе, в Праге возводились дома аристократии и громадные общественные здания , а в Будапеште застраивался элитой с привлечением лучших архитекторов Европы главный бульвар (ныне улица Андраши), призванные показать миру богатство и могущество империи, даже и в одном дне пути всадника от Вены, Праги и Будапешта, где были сконцентрированы промышленность и капиталы, крестьяне едва сводили концы с концами, страдая от эпидемий и голода.

В борьбе различных групп в политическом поле возникали самые разные комбинации – германофонные консерваторы долгое время действовали в известном как «железное кольцо» союзе с чешскими депутатами, несмотря на видное противоречие их платформ, исключительно ради борьбы с германофонными либералами. А в венгерской части империи действовал «Конгресс невенгерских народов», объединение политических групп разных этносов, не связанных ничем больше, кроме желания добиться уступок от венгерской центральной администрации. В 1896 году эта группа выступила, вызвав большой резонанс, в канун празднования 1000-летия основания венгерского государства, с протестами против притеснения этнических меньшинств. На местах велась борьба между различными группами политической элиты, как между старочехами и младочехами, и в отношении необходимости находить модель существования в составе империи, и по вопросам, имеющим локальное значение. А «Хорватско-сербская коалиция», основанная в 1905 году, противостояла хорватским радикалам и пользовалась за это поддержкой венгров, которые обычно выступали против всяких национальных групп.

Проблемы на местах постоянно служили источником нестабильности в политической жизни: один из министров-президентов Австрии вынужден был подать в отставку из-за споров, словенский или немецкий должен быть языком обучения в одной из школ Штирии, другой из-за перешедшего в беспорядки спора о том, немецким или чешским пользоваться в Богемии как официальным, причем решение ввести двуязычие и предписать всем чиновникам выучить оба языка, выглядящее вполне взвешенным и разумным, не удовлетворило ни одну из сторон. Не следует удивляться, что в таких сложных условиях с 1867 по 1918, т. е. всего за полвека, на первом после императора посту в государстве сменилось 30 человек (за 50 лет до венгерской революции всего пять). Естественно, при постоянной смене кадров во главе исполнительной власти сложно говорить о проведении последовательной политики в каком-либо направлении.

На этом этапе предпринимались Веной попытки так или иначе способствовать выработке общей идентичности жителей империи, ведь до самого конца так и не появилось сколь-нибудь значимой группы населения, которая считала бы себя в первую очередь «австро-венграми». групп, и прилагались усилия с целью ослабить национализм путем обеспечения экономического процветания. В целом попытки проводить такую политику были непоследовательными и в условиях политической нестабильности и в отсутствие политической воли реализовать такой проект результата не принесли. Образование, например, сделано всеобщим и бесплатным, что увеличивало его охват населения и роль в обществе, но все полномочия по организации учебного процесса делегированы на места – таким образом, использовать и этот канал для создания единой идентичности населения империи не представлялось возможным. Общая политика в направлении создания единой идентичности сводилась к попыткам сделать связующим звеном верность династии, в надежде противопоставить ее национализму различных этнических, но так и не удалось добиться зримых результатов на длительное время.

Как показало время, империя так и не преуспела ни создать общую идентичность своих подданных, ни решить национальный вопрос.

Период после заключения соглашения 1867 года ознаменован был и ослаблением позиций церкви, после провозглашения церковью концепции непогрешимости пап империя разорвала конкордат. Несмотря на значительное превалирование католиков в структуре населения, попытки строить национальную идентичность на базисе религии так и не были всерьез предприняты.

Довольно сложным оставалось положение Австро-Венгрии в международной политике. Последняя четверть XIX века была ознаменована активностью европейских держав в деле приобретения заморских колоний. Австро-Венгрия так и не приняла участие в колониальных захватах, и не претендовала всерьез на территории вне Европы, но извлекала политическую выгоду из оказания поддержки колониальным претензиям тех или иных держав. Лишь несколько раз ее представители оказывались на видном месте в делах за пределами Старого Света, и наиболее яркие эпизоды имели место в 1870-х годах. В 1870-х австро-венгерская экспедиция, искавшая к северу от Шпицбергена и Новой Земли «северо-восточный проход», в соответствии с бытовавшими теориями свободного от льда полярного моря, нанесла имя императора Австро-Венгрии на карту мира. Корабль экспедиции затерло во льдах, и он дрейфовал, пока не натолкнулся на цепь островов – как оказалось, это самый северный массив земли, самый близкий к полюсу, которой исследователи дали имя Франца-Иосифа. Экспедиция едва не кончилась катастрофой, ее участники выбрались пешком к линии паковых льдов и далее на лодках пытались добраться до континента, русское судно их подобрало и доставило в Скандинавию. Определенный престиж империи открытие островов принесло, но до успехов даже относительно поздно включившейся в колониальную гонку Германии Австро-Венгрии было далеко. По существу, единственный в эти годы эпизод, когда представители империи пробовали закрепить за ней заморские территории, имел место в Юго-Восточной Азии, в 1880-е годы австро-венгерский консул в Гонконге принял деятельное участие в политической жизни острова Борне, в северной части которого выкупил было права на освоение части нынешнего малайзийского штата Сабах, но никаких последствий эта акция не имела, а сами права были перепроданы группе инвесторов, в основном англичан.

До некоторой степени, участием Австро-Венгрии в создании мировой колониальной системы можно назвать союз представителя династии Габсбургов и французских колониальных амбиций, приведший к авантюрной экспедиции в Мексику. Младший брат императора Максимилиан, ранее вице-король Ломбардии и Венеции, был приглашен французами возглавить их интервенцию в Мексике, и сделан там королем. Все предприятие Франции стало возможным только в связи с крупными внутриполитическими проблемами в США, потерявших из-за гражданской войны возможность осуществлять эффективное влияние на политику европейских стран в регионе. После окончания войны Франция была довольно быстро принуждена покинуть Мексику, а сам Максимилиан попал в руки местных революционеров и был расстрелян в 1867 году.

Скорее в область курьезов следует отнести интересный факт влияния Австро-Венгрии на жизнь обитателей Ближнего Востока – талер Марии Терезии, большая серебряная монета, зажила своей, отдельной от своей родины, жизнью, став главным платежным средством в регионе. Что интересно, вне зависимости от года реального выпуска на ней арабы копировали ее целиком, вследствие чего даже на монетах, выпущенных уже в 1960-е годы на территории современного Йемена, годом выпуска был указан 1780-й. Валюта Эфиопии еще долгое время, хоть и носила другое название, изготавливалась в точности по образцу талеров Марии-Терезии, весом и составом.

В этот же период началась большая армейская реформа, Австро-Венгрия традиционно производила впечатление сильно милитаризованного государства, аристократия начиная с императоров вообще в гражданской одежде появлялись очень редко, но талантливыми командирами и хорошими офицерами армия не была богата. С 1868 года введен призыв на воинскую службу, и эта мера дополнена обучением офицерства, модернизацией вооружения, освоением новых тактических приемов. К началу Первой мировой войны 6% национального дохода тратили на вооружение – в процентном отношении как гигантская Россия, и хотя армия империи в ходе конфликта не выглядела грозно, но в состоянии все же была вести войну на два фронта, чего не смогла сделать в ходе конфликтов первой половины правления Франца Иосифа, и даже на три.

В 1870-х австрийская внешняя политика была особенно активна на Балканах, уже тогда в министерстве иностранных дел империи выдвигались идеи аннексировать Боснию, что позволило бы укрепить позиции на Адриатике, и через нее продолжать экспансию на юг, вплоть до Салоник. По секретному соглашению с Россией, ввязавшейся в войну с Турцией, Австро-Венгрия за нейтралитет должна была получить Боснию, и в отличие от России, войну практически в одиночку и выигравшей, но ограничившейся по настоянию других великих держав очень незначительными приобретениями, дуальная империя получила и контроль за Боснией, пусть и остававшейся формально под сюзеренитетом Османской империи, и значительное влияние в Санджаке. Странное положение дел в Боснии было закреплено на том основании, что Османская империя не в состоянии осуществлять эффективное поддержание порядка в регионе, и без особой огласки великие державы обещали Австрии поддержку ее желания владеть Боснией не только де факто. В 1879 Австрия и Германия подписали “двойственный альянс”, обязавшись выступать в защиту друг друга, в 1882 к их союзу присоединилась Италия, в надежде обрести в противовес Франции, незадолго до того помешавшей итальянцам поставить под свой контроль территорию современного Туниса, так альянс стал “тройственным”, сохранившись до Первой мировой войны, хотя и показал себя не очень прочным; Сербия и Румыния позднее присоединились к союзу, причем первая свое присоединение держала в тайне десять лет, а последняя предпочла сделать достигнутое соглашение секретным, и королевская династия предпочла держать сведения о присоединении в тайне, единственный экземпляр договора румынский король держал под замком.

В Сербии к тому времени правила австрофильская династия Обреновичей, но ситуация значительно изменилась после государственного переворота 1903 года, когда к власти пришла династия Карагеоргиевичей, которой приписать проавстрийские симпатии было бы затруднительно, а в 1908 году именно на Балканах, имели место события, являющиеся непосредственным прологом к будущей Первой мировой войне, и в которых потом большую роль сыграла именно Сербия.

1908-й год был ознаменован приходом к власти в Стамбуле «младотурков», группы энергичных сторонников реформ, настроенных на решительное укрепление позиций Порты и во внутренней и во внешней политике, и в первую очередь на Балканах – среди других задач, в т. ч. осуществлять эффективное поддержание порядка. Россия, потерпев поражение от Японии, явно имела намерение осуществлять экспансию на юго-восток, и австрийский министр иностранных дел в устном порядке условился с российским коллегой, что Россия не станет возражать против аннексии Боснии, а в обмен австрийская дипломатия одобрит проект свободы транзита военных кораблей через Босфор. Австрия при поддержке Германии пренебрегла своими обязательствами по второму вопросу, и аннексировала Боснию, согласившись выплатить администрации младотурков финансовую компенсацию. Австрийская дипломатия законно посчитала аннексию Боснии своим крупным успехом, хотя в среднесрочной перспективе этот успех обернулся множеством проблем. Во-первых, со вхождением в империю Боснии в Австро-Венгрии еще увеличился процент славянского населения, во-вторых, осложнился конфессиональный вопрос, поскольку немалая часть жителей присоединенных земель была мусульманами, в-третьих, произошло окончательное отчуждение России и союза Австро-Венгрии с Германией. Наконец, в-четвертых, политика империи в Боснии повела к прямому антагонизму с Сербией, вплоть до приготовлений к войне с ней, и как раз в качестве реакции на австрийскую политику возникла организация, осуществившая сараевское убийство, повлекшее Первую мировую войну. Два первых обстоятельства негативно повлияли на внутриполитическую стабильность империи, а два последних не лучшим образом отразились на ее внешнеполитическом положении. Отношения с Сербией еще ухудшились из-за позиции Австрии по другим вопросам балканской политики, неизменно их точки зрения не совпадали, интересы Австрии требовали добиваться ослабления государств на своем южном порубежье, продвигаться на юг или по крайней мере выступать как арбитр и господствующая сила в местных геополитических условиях. Сербия, проводившая активную экспансию и агрессивно пропагандировавшая панславистские идеалы, представлялась Вене чрезвычайно опасной, обе стороны вели подготовку к возможному конфликту. Именно для инспекции, как эта подготовка проходит, и прибыл в Сараево наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд.

Императору Францу Иосифу в 1910 году исполнилось 80 лет, и на престоле он пребывал уже свыше 60 лет (наследник престола родился через 10 лет после коронации императора, которому должен был унаследовать), поэтому остроту приобретал вопрос не только о том, кто станет наследником, но и какими талантами обладают потенциальные кандидаты, каковы их политические воззрения. Старший сын императора Рудольф, склонный, как утверждается, к идеалам либерализма и много конфликтовавший с истеблишментом империи, и по поводу внешней и по поводу внутренней политики и по вопросам общей стратегии развития государства, совершил самоубийство. Наследником был сделан младший брат Франца Иосифа, а с его смертью его старший сын, Франц Фердинанд. Наследник престола, носивший титул эрцгерцог, слыл человеком не склонным к переговорам, «предпочитал компромиссам указы, подкрепленные угрозой применения силы», поддерживал преобразование монархии из дуалистической в триединую в основном, как полагают авторитетные исследователи, с целью ослабить позиции венгров и обеспечить лучший контроль за управлением. Сам он писал в официальной переписке что венграм доверять нельзя и все беды монархии от вольностей, им предоставленных, его в Венгрии за это очень не любили, считая реакционером (эту точку зрения переняли многие специалисты по истории Австро-Венгрии), и если в Цислейтании цензурой его запрещено было критиковать, а во второй части империи правила были не такими строгими, и пресса так деятельно выступала с нападками на его персону, что создавалось впечатление полной нелояльности Венгрии, так что после убийства в Сараево даже бытовал слух, что убийство организовали венгры. Можно предположить, что царствование следующего императора было бы отмечено значительными внутриполитическими сложностями.

Так или иначе, в XX век империя вошла самым крупным, исключая Россию, государством континента, к 1914 Австро-Венгрия империя имела площадь 676 тыс. км2 (между крайними точками 1247 километра с запада на восток и 1046 с юга на север), Германская империя, для сравнения, 574 тыс. км2, Франция 536 тыс., Великобритания 317 тыс., хотя по численности населения, составлявшим тогда примерно 51 млн. чел., ее указанные страны опережали, Италия лишь ненамного отставала. Германофоны составляли 25% населения, венгры около 20%, а славян, под которыми подразумевали и чехов, и словенцев, и хорватов, примерно 45% Традиционно руководящие позиции в Цислейтании занимала традиционная элита, как правило, германофонная. В империи допускали на верхние этажи богемцев, поляков, венгров, но нечасто и обычно из числа лиц в хороших отношениях с императорами – в 1895 году впервые разом и пост министра-президента, и министерство финансов, и военное оказались в руках негерманцев. В королевстве венгерском все должности замещались представителями титульной национальности, или, по крайней мере, лиц, считавшихся венграми, немало было в экономической и административной элите этнических немцев и евреев, которые после 1860-х сменили национальность. Должности врачей, учителей, адвокатские и судейские замещались в основном венграми, и на местах наблюдалась отчетливая картина экономического ущемления малых народов, составлявших вкупе около половины населения венгерского королевства – но лишь пятую часть населения, относимого в категорию деревенской бедноты. Правосудие было призвано стоять на страже интересов власть имущих и состоятельных граждан, - так, например, за убийство крестьянского лидера, умышленное и призванное сорвать агитацию за аграрную реформу, представителю местной аристократии вообще не было назначено наказания. Наличие огромной массы лишенных политического представительства, позиций в экономике и доступа в элиту славян создавало в перспективе большие проблемы, и потенциально экспансия на юго-восток обещала только ухудшение обстановки, и во внутренней и во внешней политике, но не расширяться территориально или по крайней мере не распространять свое влияние, не лишившись при этом статуса великой державы, Австро-Венгрия не могла. В экономическом плане империя добилась определенных успехов, но отставала по основным показателям от всех великих держав, а от Англии и Франции в 2-3 раза.

Летом 1914 года, в традиционный сербский праздник Видов дан эрцгерцог прибыл в Сараево (то, что прибытие его на военные маневры поблизости от сербской границы было приурочено к такому празднику, многие наблюдатели расценили как обдуманное оскорбление со стороны Австрии) и его кавалькада подверглась атаке со стороны группы заговорщиков сербского происхождения, сторонников панславизма и объединения Боснии с Сербией, некоторые из которых имели связи с вооруженными силами Сербии. Само покушение было организовано дилетантски и окончилось успешно, убийством престолонаследника, только в результате целой цепи счастливых для заговорщиков случайностей. Подтвердить версию, что правящие круги сопредельного государства причастны к организации заговора, так и не удалось, что не помешало австро-венгерской дипломатии на этой версии настаивать и предъявлять требования, исходя из ее верности.

В империи, особенно в венгерской части, было сильно мнение, что спешить с войной не следует, поскольку, во-первых, создавалась угроза масштабного конфликта, с не очень, помимо Германии надежными союзниками, во-вторых, военное поражение Сербии повлекло бы присоединение к империи земель, населенных славянами, и новое, потенциально опасное, изменение баланса сил в государстве, где немцы и венгры вместе уже серьезно уступали бы по численности славянским этносам. Даже и в генеральном штабе выражали сомнения, что развязывание войны – в интересах империи.

Еще Бисмарк, создатель собственно альянса Германии и Австро-Венгрии, выражал опасение, что союз этот может кончиться тем, что Германию втянут в конфликт из-за балканских проблем, спровоцированных союзником, и в Берлине тоже не спешили поддержать союзника из опасения возможных крупномасштабных последствий.

В итоге, однако, Австро-Венгерская и Германская империя были втянуты в военный конфликт, закончившийся их уничтожением. Подданные империи в первые годы войны продемонстрировали удовлетворительный уровень повиновения приказам и готовность проливать кровь за трон и династию, даже сербы Боснии и Хорватии в боях против сербской армии показали себя неплохо, откровенно пораженческие настроения наблюдались только у чехов. Но уже в первые четыре недели стало ясно, что поставленные было задачи по водворению Австро-Венгрии как доминирующей силы на Балканах не будут выполнены. Подданные Франца Иосифа потеряли убитыми и ранеными 250 тыс. чел., и потерпели неудачу на обоих фронтах, где им пришлось в первый год воевать. Военное снабжение было поставлено скверно, так, например, командующий итальянским фронтом в донесении писал, что поставляемое в войска обмундирование представляет собой иллюстрацию, как выглядит нищета, и указывал, что зимой его солдаты имели в среднем две шинели на троих. Положение Австро-Венгрии на фронтах становилось все более сложным, и к четвертому году войны в дезертирах числился каждый 20-й призванный, а общие потери превысили 1 миллион человек убитыми. В процентном отношении к численности населения Австро-Венгрия понесла даже большие потери, чем Германия. Ухудшалось экономическое положение, подорванное военными действиями, вплоть до того, что хлеб теперь продавали по карточкам, в деревнях широко применялись реквизиции, а родню призванных в армию под угрозой потери пособия мобилизовывали на 12-14-часовой рабочий день на заводах. С помощью Антанты, постепенно стал обостряться национальный вопрос в самой империи, не говоря уже про крепнувшее антивоенное движение, один из представителей которого совершил успешное покушение на министр-президента Австрии. В Польше и на Украине Германия и Австрия охотно шли на уступки местным националистам, особенно ближе к концу войны, когда ситуация становилась совсем отчаянной, но в самой империи делать это было сложнее.

На третий год войны на 86-м году жизни скончался император Франц Иосиф, и на престол взошел 27-летний эрцгерцог Карл I, племянник покойного Франца Фердинанда, Габсбург не только по происхождению, но и по женитьбе: женатый на даме из пармской ветви семьи, которой его бабка приходилась тетей. На него, в отличие от предыдущих официальных наследников престола, Франц Иосиф возлагал большие надежды. Его правление было ознаменовано попытками решительных реформ, хотя сильно затрудненных войной, диктатом из Берлина (так, Карлу не удалось сделать министром-президентом видного сторонника федерализации империи, поскольку тот, как считалось, придерживается симпатий к Франции и Англии) и нежеланием Антанты идти на сепаратный мир. В ходе военных действий обсуждались различные варианты реформ – и союз независимых государств, объединенных только единой короной, и проект созыва конституционных ассамблей для каждой национальной группы, с целью потом суммировать их предложения и воплотить их на практике. Ближе к концу войны была анонсирована реформа государственного устройства, империя преобразовывалась теперь в союз четырех равноправных компонентов, и южным славянам, и чехам теперь выделялись отдельные административные единицы, но к тому времени национальные окраины уже не было возможности удовлетворить подобными уступками.

Министр иностранных дел империи еще в апреле 1917 года извещал императора, что государство, предположительно, не продержится дольше, чем до конца года. Тем не менее и благодаря выходу из войны России, и благодаря удачам на фронтах, Австро-Венгрия просуществовала еще полтора года. Только 16 октября 1918 года, в условиях, когда на всех фронтах наступил полный коллапс, манифестом “К моим верным подданным” Карл прекратил существование империи формально, предложив национальным советам на местах вступить в контакт с Веной для определения дальнейшего статуса, но уже во всех районах империи полным ходом шли дезинтеграционные процессы. 21 октября собрались германские депутаты имперского рейхсрата в Вене, объявившие себя временным законодательным собранием «Германской Австрии», 28 октября провозгласила независимость Чехословакия, 29 Австрия провозглашена республикой. На следующий день в Венгрии состоялась «хризантемная революция», названная по обыкновению вернувшихся с фронта солдат, ставших основной ударной силой для установления нового порядка, носить хризантемы в петлицах, и Венгрия официально объявила о своей независимости в середине ноября. 11 ноября сам Карл официально отказался от участия в делах государственного управления , предложив самому народу Австрии решить вопрос о дальнейшей судьбе нового государства.

Вместе с тем император не отрекался от престола, формально оставляя за собой право возглавить какую-либо отделившуюся часть империи или престол некоего реформированного общего государства. Это обстоятельство было использовано группой венгерских политиков после завершения на территории Венгрии военных действий Антанты против Советской республики и водворения там администрации, укомплектованной представителями довоенной политической элиты. В соответствии с преобладающей политической практикой того времени (в 1912 году Португалия стала всего лишь третьей республикой на континенте), новый парламент формально закрепил за Венгрией статус монархии, но без короля, до его появления номером первым и главой государства оставался регент, каковым был выбран адмирал австро-венгерского флота Миклош Хорти. Сформировалось, вместе с тем, мощное лобби пригласить на престол Карла, в апреле 1920 года велись переговоры по этому вопросу, после вмешательства стран Антанты, возражавших против такого решения, они были свернуты, но в октябре 1921 не отрекшийся монарх снова прибыл в Венгрию, и гарнизон в первом же городе принес ему присягу, Карл уже приступил к комплектованию совета министров, но после стычки с войсками действовавшего в Венгрии правительства он был арестован и выслан на Мадейру. Бывший император умер через несколько месяцев от воспаления легких. Хотя в итоге до Второй мировой войны новую династию на трон так и не возвели, венгерский парламент официально лишил Габсбургов всех прав на корону. Так завершилась история почти тысячелетнего правления дома Габсбургов в Австрии.

Долгое время династия собирала земли, пользуясь различными способами, но обычно путем кооптации их элиты за счет уступок по различным вопросам, что привело к созданию государства, руководство которого было сильно ограничено в пространстве для маневра из-за широкой самостоятельности элит, на что пришлось пойти представителям дома Габсбургов именно ради мирного присоединения новых и новых территорий. Разнообразие его владений, населенных разными национальными группами, с разной ментальностью, обычаями и традициями, с германофонной элитой и претендующей на широкие права венгерской, одновременно боровшейся с попытками других групп добиться таких же прав, очень серьезно осложняло процессы их консолидации , политического и экономического развития. Традиционно консервативные монархи династии не стремились к созданию единой идентичности своих подданных, и до самого конца так и не было дано ответа, каким видится государство Габсбургов в долгосрочной перспективе, все решения принимались исходя из текущей обстановки, и порой, как в случае с аннексией Боснии, даже и внешняя политика была спланирована близоруко , явная прибыль в конкретный момент оказалась предпочтительнее, хотя в перспективе это решение принесло монархии одни проблемы. Реализованный на практике вариант федерального устройства также снял остроту проблемы отношений Венгрии и Австрии, но только усилил центробежные тенденции, поскольку в созданной системе не были в полной мере учтены интересы всех остальных групп. В общем и целом, следует подытожить, что монархия Габсбургов проявила исключительную живучесть в средневековье, но так и не смогла приспособиться к изменившимся условиям и своевременно отвечать на вызовы времени.

Библиография:

Cornwall M . The Undermining of Austria-Hungary. The Battle for Hearts and Minds. New York: St. Martin Press, 2000; Crankshaw E. The Fall of the House of Habsburg. New York: Viking Press, 1963; Evans R. J.W. Austria, Hungary, and the Habsburgs: Central Europe c.. New York: Oxford University Press, 2006; Jelavich B. Modern Austria, Empire and Republic, 1815–1986. Cambridge: Cambridge University Press, 1987; Kann R. History of the Habsburg Empire, 1526–1918. Berkeley: University of California Press, 1974; MacCartney, C. A . The Habsburg Empire, 1790–1918. New York: Macmillan, 1969; Roman, E . Austria-Hungary and The Successor States. New York: Facts on File, 2003; Taylor A. J.P. The Habsburg Monarchy, : A History of the Austrian Empire and Austria-Hungary. Chicago: Chicago University, 1976; Williamson S . Jr. Austria-Hungary and the Origins of the First World War. New York: St. Martin’s Press, 1991.

Введение

Габсбургам пришлось на протяжении очень долгого времени - с начала XVI столетия вплоть до окончания Первой мировой войны - управлять конгломератом земель, населенных народами, принадлежащими к разным языковым группам - германской, романской, славянской, финно‑угорской - и обладающими во многом несхожими культурами. Конечно, подобное разнообразие существовало, например, и в царской России, не говоря уже о британской и французской колониальных империях. Однако во владениях Габсбургов, в отличие от империй колониальных, никогда не было метрополии, и в отличие от империй континентальных, в частности России, - даже преобладающего, государствообразующего этноса (под «государствообразующим этносом» автор несомненно имеет в виду «русских», однако следует помнить, что в соответсвии с государственной политикой Российской империи «русские» делились на «великоросов» (собственно русских в сегодняшнем понимании), «малоросов» (украинцев) и «белорусов». Таким образом этническая ситуация в России была приближена в австрийским реалиям - «государствообразующего этноса» как такового не существовало, потому что русские не были превалирующим народом в империи - прим. Д. Адаменко ). Воплощением метрополии, единственным центром власти здесь являлась именно династия, и преданность ей на протяжении многих столетий буквально заменяла подданным Габсбургов национальную принадлежность. Быть австрийцем при Габсбургах означало быть своеобразным центральноевропейским космополитом. Габсбургским императорам служили выдающиеся государственные деятели и полководцы, представлявшие самые разные народы. Можно назвать хотя бы немцев Тилли, Шварценберга и Меттерниха, чехов (если не по языку и культуре, то хотя бы по происхождению) Валленштейна, Кауница и Радецкого, итальянцев Гаттинару и Евгения Савойского, хорватов Елачича и Бороевича, венгров Тису и Андраши, поляков Седльницкого и Голуховского и многих других.

Сами Габсбурги никогда не забывали о своем германском происхождении; известна фраза императора Франца Иосифа: «Я - немецкий князь ». Но большинство из них было чуждо политике германизации, стремлению привести своих подданных к общему немецкому знаменателю. (Исключение составляют отдельные исторические эпизоды - например, усиленная германизация и католизация чешских земель после поражения местных протестантов в 1620 году в битве у Белой Горы). Даже «просвещенный деспот» Иосиф II, самый рьяный германизатор из всех габсбургских монархов, рассматривал немецкий язык в качестве средства укрепления государственного единства, но не подчинения остальных народов империи немецкому меньшинству. Однако объективно германизаторские усилия короны противоречили начавшемуся в конце XVIII века подъему национального самосознания славянских, итальянских, венгерских подданных империи, а потому эти усилия не только не увенчались успехом, но и привели к обострению межнациональных противоречий, в конечном же итоге - к краху империи. Тем не менее уникален сам факт многовекового правления одной династии в столь разнообразных по национальному составу землях, не говоря уже о социальных, экономических, даже климатических различиях между разными регионами империи.

Габсбургам необыкновенно долго удавалось успешно бороться с непобедимым противником - временем. Сформировавшись в XVI–XVII вв., их центральноевропейская империя в не слишком сильно изменившемся с точки зрения территории виде просуществовала до 1918 года, пережив турецкие нашествия, Тридцатилетнюю войну, битвы с Наполеоном, революцию 1848 года - потрясения, которых было бы достаточно для крушения даже менее разнородного по своей внутренней структуре государства. В чем секрет этой небывалой прочности дунайской монархии, созданной Австрийским домом (Casa de Austria )?

Изначально владения династии представляли собой типичный феодальный домен, причем довольно небольшой: к концу XIV века в руках Габсбургов находились лишь несколько стратегически важных, но не самых богатых и плодородных альпийских провинций, которые так и назывались - domen Austriae (Подробнее см.: Петров Е.В. Австрийское государство в X–XIV вв. Формирование территориальной власти. М., 1999 ). Подобными владениями, порой гораздо более крупными, располагали и другие королевские фамилии Европы. Например, английской династии Плантагенетов в XIII–XIV вв. принадлежали огромные территории во Франции, которые отдавались в лен (временное владение) вассалам английских королей. Многонациональное государство Габсбургов как таковое возникло в более поздние времена, на заре Нового времени: основу «империи, над которой никогда не заходит солнце», - Нидерланды, Испанию, Чехию и Венгрию - Австрийский дом приобрел благодаря серии династических браков в конце XV - начале XVI вв.

В эту эпоху для европейских стран была характерна четкая сословная социальная структура, Поэтому габсбургские монархи вынуждены были идти на уступки и компромиссы, уважать законы и традиции своих народов, точнее - их сословных элит.

В этом отношении наиболее ярким примером является Венгрия, где австрийская династия удерживалась у власти на протяжении почти четырех веков исключительно благодаря компромиссам с непокорным мадьярским дворянством. Власть Габсбургов в Центральной Европе (испанская ветвь рода вымерла в 1700 году, и Испания с колониями перешли к Бурбонам) можно поэтому без особой натяжки назвать наследственно-договорной - особенно после того, как в начале XVIII века суверенные права австрийского дома в его владениях и порядок наследования престола были сформулированы в Прагматической санкции императора Карла VI и официально одобрены сословными собраниями габсбургских земель. «Было установлено, что до тех пор, пока австрийским домом является династия Габсбургов, Прагматическая санкция остается в силе и все габсбургские земли принадлежат одному государю » (Капп R.A. The Multinational Empire: Nationalism and the National Reform in Habsburg Monarchy. New York, 1950.Vol. 1. P. 11 ). Этот договор и стал важнейшим залогом небывалого политического долголетия австрийской династии.

Другим фактором, который помогал Габсбургам на протяжении многих веков оставаться в центре европейской истории, являлся тот сакральный ореол, которым сумела окружить себя династия. Конечно, «божественное право королей» вплоть до эпохи буржуазных революций служило основанием монархической власти по всей Европе. Однако Габсбурги дополнили «милость Божию» историческим, политическим и идеологическим авторитетом императоров Священной Римской империи, сделав после 1437 года этот средневековый титул наследственным в Австрийском доме. Хотя стать объединителями Германии Габсбургам так и не удалось, а после Тридцатилетней войны (1618–1648) круг реальных властных полномочий императора неуклонно сужался, сама древняя корона универсальной западнохристианской империи придавала власти Габсбургов дополнительный блеск и некую высшую легитимность.

Особое положение Габсбургов среди европейских правящих династий закрепили события второй половины XVII века, когда императорские армии сыграли ведущую роль в разгроме турок и прекращении опустошительной экспансии Османской империи в Европе.

Однако внутренняя слабость государства, построенного Габсбургами в своих наследственных землях и отвоеванных у турок областях, не позволила им в начале XVIII века превратить его в первоклассную европейскую державу. Более того, в середине того же столетия конгломерат габсбургских земель едва не распался под ударами новых внешних врагов, самым опасным из которых стала Пруссия. Перед династией встал выбор: или продолжение борьбы за доминирование в Германии - с неясными перспективами и небольшими надеждами на успех, - или укрепление наследственных земель. Габсбурги, всегда отличавшиеся прагматизмом, предпочли второе, сохранив за собой до 1806 года титул германского императора лишь как знак своего номинального первенства среди немецких князей. (Впрочем, последние отголоски борьбы за первенство в бывшей Священной Римской империи утихли только 60 лет спустя, после поражения Габсбургов в «семинедельной» австро-прусской войне).

Помимо этого геополитического выбора очень важное значение для укрепления империи Габсбургов имели радикальные реформы, осуществленные в XVIII веке Марией Терезией и Иосифом II. Государство, объединенное ранее л ишь династическим принципом, понемногу обрело большее единство, которое, однако, носило исключительно правовой и государственно‑бюрократический характер. Для наступавшей новой эпохи этого было уже недостаточно. Новые времена ознаменовались промышленной революцией, урбанизацией и как следствие этих процессов - появлением новых социальных групп со своими экономическими интересами, политическими целями и идеологией. Отныне не столько династия создавала империю, сколько общество, изменившееся под влиянием новых социальных явлений и процессов, формировало облик габсбургского государства. Династия была вынуждена приспосабливаться к социально‑политической эволюции, к постепенному и часто воспринимавшемуся Габсбургами как нежелательному перерождению дворянско‑бюрократической монархии, которая сложилась при «просвещенных деспотах», в монархию либерально‑конституционную, сословного общества - в классовое, а «безмолвствующих» народов эпохи ancien regime - в современные нации.

Именно национализм, порожденный эпохой промышленной революции, массового образования и либеральных идей, стал демоном дунайской монархии. В длительной борьбе с ним Габсбургам, при всей их удивительной политической гибкости, не удалось одержать победу. Хотя временами казалось, что государство, созданное Австрийским домом, будет вечным - именно потому, что эта династия, как уже было сказано, не олицетворяла собой никакую нацию. Такое положение позволяло австрийским императорам очень продолжительное время, с одной стороны, играть роль верховных арбитров в спорах между подвластными им народами, а с другой - олицетворять историческую традицию, служить воплощением преемственности и связи времен, что способствовало сохранению хрупкого единства Центральной Европы, главным гарантом которого и была династия Габсбургов. Очевидно, именно поэтому Австрийский дом сумел в эпоху электричества, телефона, автомобилей и аэропланов сохранить свое огромное поместье, именовавшееся Австрийской империей, а с 1867 года - Австро‑Венгрией. Впрочем, кажущаяся «вечность», по мнению знаменитого английского историка А.Тойнби, - визуальный эффект, свойственный многим империям на стадии упадка: «Универсальное государство обнаруживает тенденцию выглядеть так, словно оно и есть конечная цель существования, тогда как в действительности оно представляет собой фазу в процессе социального распада » (Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 485–486. BerengerJ. A History of the Habsburg Empire, 1700–1918. L. New York, 1997. P.288 ).

Однако «дуализация» монархии, так называемый Ausgleich, т. е. уравнивание Венгерского королевства в правах с западной частью страны, управлявшейся из Вены, говорило о том, что даже Габсбурги не в силах постоянно побеждать в схватке со временем. С этого момента дунайская монархия перестала быть классической империей, а габсбургский император из носителя высшей абсолютной власти превратился лишь в один из политических институтов двуединого государства. Имперские атрибуты внешней власти и великодержавная внешняя политика все менее соответствовали внутренней сути дуалистической монархии. В ее восточной части мадьярская политическая элита пыталась создать национальное государство на территории исторической Венгрии, населенной представителями двух десятков национальностей, в западной же шла неустанная борьба за доминирование между австрийскими немцами и славянами. Разрешить противоречие между имперской формой и постимперским содержанием своего государства Габсбурги оказались не в состоянии.

Единство Австро‑Венгрии могло быть сохранено лишь в том случае, если бы преимущества совместного существования народов Центральной Европы оказались соединены с удовлетворением их стремления к самостоятельности. Это могло произойти в рамках федерации или конфедерации, основанной на принципах демократии и самоуправления, - хоть и с сохранением монархии как высшего авторитета и символа исторической преемственности. Однако создание такого государственного образования оказалось невозможным по многим причинам, среди которых не последнее место занимал консерватизм австрийской династии, оказавшейся неспособной преобразовать созданное ею государство из инкубатора народов, каковым оно было в XVIII - первой половине XIX веков, в их общий дом.

Впрочем, история - открытый процесс, поэтому исторические события очень редко бывают стопроцентно предопределены. Полвека истории Австро‑Венгрии дали такое количество аргументов «за» и «против» участникам спора о том, был ли неизбежен крах дунайской монархии, что однозначный ответ на сей вопрос, очевидно, не будет дан никогда. Ясно лишь, что государство Габсбургов было живым, развивающимся организмом, отягощенным множеством внутренних и внешних проблем, для разрешения которых от правящей династии и ее советников требовалась настоящая политическая виртуозность. Временами властям монархии удавалось ее проявить. Однако в 1914 году, втянувшись - отчасти по своей воле, отчасти в силу обстоятельств - в войну с Сербией, быстро переросшую в европейский и мировой конфликт, Габсбурги совершили ошибку, которая перечеркнула все их достижения. Престарелый император Франц Иосиф и большинство его советников по‑прежнему мыслили категориями «концерта европейских держав» в том виде, в каком он существовал в начале и середине XIX столетия. Династия и дворянско‑бюрократическая элита, как австрийская, так и венгерская, словно бы не заметили выхода на историческую сцену новых сил, превращения европейского общества в массовое (в социально‑психологическом смысле), в котором традиционные элиты и созданные ими институты уже не могли играть доминирующую роль.

Вступая в свою последнюю войну, Габсбурги не предполагали, что очередная схватка империй и династий выльется не просто в небывалый по масштабам конфликт, а в столкновение идеологизированных масс, битву за выживание, в которой побежденные не могли рассчитывать на снисхождение и справедливые условия мира. К концу войны Центральные державы - Германия и Австро‑Венгрия - стали для своих западных противников не просто врагами, а олицетворением тех принципов, которым, по мнению идеологов победившей Антанты, не было места в новой Европе - монархического традиционализма, христианского консерватизма и милитаризма. С конца XVIII века, со времен Великой французской революции, Габсбурги являлись последовательными противниками революционного радикализма, что не мешало им проводить умеренно‑либеральные преобразования в собственном государстве. Битва с революцией, начатая в 1792 году у бельгийской деревушки Вальми, где австрийские войска впервые столкнулись с армиями Французской республики, закончилась в 1918 году поражением Габсбургов. «Политическая катастрофа [Австро‑Венгрии] во многом объясняется внешними факторами, триумфом принципов Французской революции, который стал результатом многолетней борьбы » (Berenger J. А History of the Habsburg Empire, 1700–1918. L. New York, 1997. P. 288 ). Схватка с временем была проиграна, и историкам остается лишь спорить, имелись ли у Австрийского дома шансы все‑таки победить в ней.

Помимо двух вышеперечисленных исторических факторов, выделяющих Габсбургов среди монархических династий Европы, необходимо отметить и некоторые другие факторы более частного характера.

Прежде всего это необыкновенная сплоченность и, если можно так выразиться, дисциплинированность австрийской династии. Тысячелетняя история Габсбургов насчитывает совсем немного примеров открытых конфликтов и междоусобиц. Можно, конечно, упомянуть убийство в 1308 году германского короля и австрийского герцога Альбрехта I его племянником Иоганном, прозванным Отцеубийцей (Parricida ), - но это будет едва ли не единственный случай, когда Габсбург, вдобавок младший по возрасту и положению в семье, поднял руку на другого Габсбурга. Можно вспомнить и выступление эрцгерцога Матиаса в 1606 году против старшего брата, императора Рудольфа II, но этот «бунт» был во многом вызван явной неспособностью Рудольфа к делам государственного управления и одобрен подавляющим большинством членов Австрийского дома.

На протяжении столетий авторитет главы рода был среди Габсбургов непререкаем. Это нередко приводило к конфликтам и даже личным трагедиям. Два ярких примера - история кронпринца Рудольфа, сына Франца Иосифа, так и не нашедшего общий язык с холодным, «застегнутым на все пуговицы» отцом, и отношения того же Франца Иосифа с племянником и наследником Францем Фердинандом д’Эсте, резко осложнившиеся в связи с неравным браком последнего. С другой стороны, авторитарность августейшей семьи приносила ей и неоспоримые политические выгоды. Так, Иосиф II, будучи в 1765–1780 годах соправителем своей матери Марии Терезии, не был согласен с ней по большинству вопросов государственной политики, но в силу семейных традиций вынужден был подчиняться, за счет чего сохранялось единство в управлении империей. Впрочем, Габсбурги умели и договариваться полюбовно - возьмем хотя бы мирный раздел огромных владений династии при Карле V между ее испанской и австрийской ветвями.

Кроме того, удивительной особенностью этой выдающейся семьи является то, что по большей части она состояла из людей совсем не выдающихся. Конечно, незаурядные личности в истории габсбургской династии были - можно назвать Максимилиана I, Карла V, Марию Терезию, Иосифа II, эрцгерцога Карла, однажды победившего самого Наполеона, Франца Фердинанда д’Эсте и некоторых других. Но гигантов, давших имя целой эпохе, великих полководцев и дипломатов, фигур масштаба Густава Адольфа Шведского, Людовика XIV, Петра I, Фридриха II Прусского или Наполеона среди Габсбургов не замечено. Недаром ни за одним из них в истории не закрепилось прозвище Великий.

Эта династия велика именно как династия, мощный и отлаженный семейный механизм, работа которого была направлена на достижение одной цели - укрепление и расширение наследственных владений, увековечение господства Габсбургов в центре и на юго‑востоке Европы. Эту интеграционную, объединительную задачу можно назвать Делом Габсбургов. На первый взгляд дело это провалилось, хоть и оставило очень глубокий след в истории множества европейских стран и народов. С другой стороны, можно сказать, что Дело Габсбургов удивительным образом прорастает в нашу эпоху, когда Европа вновь объединяется. Хотя принципы этого объединения заметно отличаются от тех, на которых основывалась многонациональная империя Габсбургов, ее уникальный опыт не может не заслуживать внимания. Как отмечает британский историк Алан Скед, «…в эпоху, когда Европа, пусть и довольно несмело, пытается объединиться, весьма неразумно (особенно для человека, живущего в Восточной Европе) пренебрегать историей крупнейшей европейской многонациональной империи » (Sked A. Upadek a pad habsburske rise. Praha, 1995. S. 13 ).

Новейшая история показала: в 1918 году вместе с водой был выплеснут и ребенок, в жертву национализму оказались принесены не только Австро‑Венгрия, монархический принцип и династия Габсбургов как его носитель, но и веками создававшиеся и укреплявшиеся культурные, экономические и политические связи между народами центральноевропейского региона. Это не принесло всей Европе ничего, кроме бед - вначале нацистской экспансии, а затем 40 лет коммунистического господства.

Чем интересна история Австрийского дома, который уже почти сто лет не является правящим, для современного российского читателя - не только профессионального историка, но и просто человека, интересующегося тем, как и почему современный мир стал таким, каков он есть? На мой взгляд, изучение жизни соседей в отдаленном и недавнем прошлом всегда помогает лучше понять не только их, но и самих себя. Российская империя и сменивший ее Советский Союз, как и монархия Габсбургов, были многонациональными государствами, причем взаимоотношения между народами каждого из этих государств нередко оставляли желать лучшего. Современная Россия тоже многонациональна, а процесс ее избавления от негативных элементов имперского наследия далеко не завершен. Поэтому, несмотря на прошедшие годы, опыт Габсбургов как политиков и правителей, возглавлявших сообщество разнородных наций, достижения и ошибки австрийского дома представляют интерес и остаются актуальными по сей день, особенно для России.

Другой важный момент - уже упомянутое географическое и историческое соседство России и придунайской Европы. Габсбурги и их государство были достаточно тесно связаны с Россией - если не династическими узами (Единственный брак, заключенный между представителями Габсбургов и Романовых, - женитьба в 1799 году палатина (наместника) Венгрии эрцгерцога Иосифа, сына императора Франца II, на дочери Павла I Александре; юная эрцгерцогиня умерла при родах, не дожив и до 18 лет. Много позднее, в 1953 году, Рудольф, младший сын последнего австрийского императора Карла, женился на русской аристократке Ксении Безобразовой. Этим история «русских» браков в Австрийском доме пока исчерпывается - прим. Автора ), то военными союзами, политическими и торговыми соглашениями, оказавшими заметное влияние на историю обеих империй и их народов. Были в истории наших государств и периоды охлаждения, и времена взаимной вражды. Последнее такое столкновение - мировая война 1914–1918 годов - привело монархии Габсбургов и Романовых к краху. Распад их империй стал одним из важнейших факторов, определивших судьбу всей Европы в XX столетии.

В этих событиях, последствия которых мы в той или иной мере ощущаем до сих пор, значительную роль сыграли как глубинные социальные процессы и вызванная ими расстановка общественно‑политических сил, так и отдельные личности, оказавшиеся в решающий момент на сияющей, но опасной и скользкой вершине власти, достоинства и недостатки, величие и глупость этих людей. С философской точки зрения можно сказать, что именно вечному вопросу о личности и ее роли в истории посвящена эта книга.

Тот факт, что Габсбургам удалось закрепиться на пространстве от Альп до Трансильвании и от Галиции до Далмации, дать народам, населяющим это пространство, общие государственно‑правовые рамки и создать условия для их экономического, политического и культурного сотрудничества (а позднее и соперничества), стал определяющим для дальнейшего развития Центральной Европы. Можно сказать, что Центральная Европа в историко‑политическом и отчасти культурном смысле является следствием взаимодействия австрийской династии и народов региона, плодом их исторического брака, который был заключен скорее по расчету, чем по любви, но оказался на удивление долгим и прочным. Таким образом, задачу, которую попытался решить автор этой книги, можно сформулировать следующим образом: написать очерк истории Центральной Европы в XVI–XX веках, сделав его главными героями Габсбургов и их народы, взаимоотношения между которыми не только определили облик и историческую судьбу данного региона, но и в значительной степени отразились на ходе европейской и мировой истории.

Исчезнувшие империи

Ирина Парасюк (Дортмунд)

«Австрийский и российский императоры не

должны свергать друг друга с престола

и открывать дорогу революции» .

Эрцгерцог Франц Фердинанд

Вряд ли знал молодой сербский студент Гаврило Принцип русскую поговорку: «одним выстрелом убить двух зайцев» или английскую - «двух птиц одним камнем». Или немецкую - «двух мух одной хлопушкой». Но кто, как не он, проиллюстрировал это так, что содрогнулся весь мир...

C амый, пожалуй, известный и трагический в истории выстрел (на самом деле выстрелов было семь) c разил не только престолонаследника Австро-Венгрии Франца Фердинанда и его жену. Послуживший поводом для начала Первой мировой войны, он нанес также смертельные раны четырем империям. Спустя короткое время они, одна за другой, ушли в небытие... Это были:

Германская империя, 1871—1918 гг.

Российская империя - детище Петра I , 1721 - 1917 гг.

Османская империя, 1453 - 1922 гг.

Австро-Венгерская империя, 1867—1918 гг.

Пастор Ралф Уолдо Эмерсон, американский поэт, философ и мыслитель, сказал однажды: «В сущности, никакой истории нет; есть только биографии...» Не отрицая спорность подобного утверждения, поговорим о главных действующих лицах исторической драмы под названием «Австро-Венгрия».

Империя, над которой никогда не заходит солнце

Так называл свои владения еще в XVI веке Карл V Габсбург. По злой иронии судьбы солнце над Австро-Венгрией закатилось во время правления Габсбургa, которого тоже звали Карл.

Сколько же их, Габсбургoв было в разное время: Альбертинская линия, Леопольдинская линия, Штирийская ветвь, Тирольская ветвь, Габсбургско-Лотарингский дом...

Множество правителей Европы были иx предками или потомками. Где только они ни правили... В Австрии - c 1282 года. В Мексике - в 1864-1867 годах. С 1438 по 1806 год занимали престол Священной Римской империи.

Почти всегда враждовали и воевали с французами - Капетингами, Валуа, Бурбонами. Можно считать, что следствием этой вражды и было провозглашeние Францем II в 1804 году Австрийской империи. Как сейчас бы сказали, для поддержания паритета в Европе. Потому что тогда же Наполеон был коронован императором Франции. А чем родовитые Габсбурги были хуже безродного корсиканца?

Франц Иосиф. Австрийская империя

Умершего в 1835 году Франца сменил его сын Фердинанд I. 2 декабря 1848 года он отрекся от престола в пользу племянникa, Францa Иосифa, чей полный титул звучал весьма впечатляюще: «Его Императорское и Апостолическое Величество Франц Иосиф I , Божьей милостью император австрийский, король венгерский и богемский, король ломбардский и венецианский, далматинский, хорватский, славонский, галицийский и лодомерский, иллирийский, король иерусалимский и проч.

Из этого далеко не полного (я опустила еще 42 титула) перечня видно, сколько народов было под властью Австрии. Разных по происхождению, культуре, вероисповеданию. Объединяло их, пожалуй, одно - ненависть к австрийцам. (Вспомним хотя бы «Овод», любимую книгу нашего детства.)

18-летний Франц Иосиф начал свое правление с подавления Венгерской революции 1848-1849 гг. Помог ему в этом Николай I, направивший в Австрию русский экспедиционный корпус Паскевича. Конечно же, это не было чистым благодеянием... Российский монарх, никогда не забывавший Сенатскую площадь, пуще смерти опасался смуты!

Через год «благодарный» Франц Иосиф написал своей матери: «M ы загоним мощь и влияние России в те пределы, за которые она вышла. …Медленно, желательно незаметно для царя Николая, …мы доведем русскую политику до краха. Конечно, нехорошо выступать против старых друзей, но в политике нельзя иначе …».

Пройдет совсем немного времени, и в начале Крымской войны Николай I понадеется на поддержку недавно вырученного им Франца Иосифа. Ho 20 мая 1854 года Россия получила от Австрии ультиматум о выводе русских войск из т.н. Дунайских княжеств - Валахии и Молдавии. Возле российских границ стояла 330-тысячнaя австрийская армия. В конце июля Россия это требование выполнила, и до военного конфликта дело не дошло. Но часть русских сил Австрия отвлекла на себя. Это облегчило успех англо-французских армий под Севастополем.

Оставив за скобками моральную составляющую (да и есть ли она в политике?!), отметим, что в результате Австрия осталась без мощного союзника. И когда Франция и Пруссия поддержали Сардинское королевство в войне против Австрии, империя в 1860 году потеряла Ломбардию.

В 1866 году Австрия начала войну против Пруссии. 3 июля 1866 года прусские войска разбили австрийцев в битве под Садовой. 26 июля Бисмарк продиктовал свои условия перемирия. А 23 августа 1866 г. был заключен Пражский мир. По нему Австрия не вмешивалась более в геpманские дела, признавала главенство Пруссии в Германии и обязывалась выплатить контрибуцию. Венеция перешла под власть Италии.

Франц-Иосиф. Австро-Венгрия

Есть красивая история о том, что Венгрию любила австрийская императрица Елизавета, знаменитая Сисси. Под ее влиянием обожавший жену Франц-Иосиф подписал соглашение 1867 года, и Австрийская империя стала двуединой Австро-Венгрией.

Елизавета действительно любила Венгрию. Она прекрасно говорила по-венгерски, общалась с лидерами венгерской оппозиции, часто надевала национальные венгерские костюмы. А император действительно очень любил свою красавицу Сисси. Всё это сущая правда. Но причины создания Австро-Венгрии, конечно, не в этом.

Австрия оказалась загнанной в угол. С одной стороны, проигранные войны с Францией, Пьемонтом и Пруссией. Bраждебно настроенный Германский союз. Разрушенные отношения с Россией. По сути, Австрия оказалась в изоляции.

С другой стороны, большая многонациональная страна. Тяжелые условия жизни большинства населения. Недовольное Габсбургами национальное дворянство. То тут, то там разговоры o федерализации государства, а то и отделении от Австрийской империи ее отдельных частей.

Пришлось идти на уступки. 20 октября 1860 года появилась новая конституция, т.н. «Октябрьский диплом». Была восстановлена автономия регионов, расширены права местных органов управления. Венгерское государственное собрание получило право законодательной инициативы, а венгерский язык на территории Венгрии был объявлен официальным. Но славянские области империи были недовольны. В венгерском обществе тоже продолжались волнения. Одним словом, опоздали...

Особенно сильным протестное движение было в Венгрии. Еще в январе 1861 г. некоторые области (комитаты) объявили незаконным правление Франца-Иосифа в Венгрии. И стало понятно, что компромисс надо искать в первую очередь с Венгрией.

15 марта 1867 года был заключен договор между Францем-Иосифом I и венгерской делегацией во главе с Ференцем Деаком и Дьюла Андраши. Австрийская империя стала конституционной дуалистической монархией Австро-Венгрией, разделенной на Транслейтанию (земли венгерской короны) и Цислейтанию (земли австрийской короны).

8 июня Франц-Иосиф I короновался в Будапеште королем Венгрии. Австрия и Венгрия имели общие министерства финансов, иностранных дел и военное, а также армию и флаг. Kонституция, парламент и правительство в каждой части страны были свои.

Галиция и Чехия получили частичную автономию. Имущественный ценз, позволявший участвовать в выборах, понизился, т.е. бо льшее количество граждан Австро-Венгрии получили право голоса. В австрийском парламенте появились депутаты-чехи. В областях со смешанным населением вводились два языка, которые обязaны были знать чиновники. Все религиозные конфессии были объявлены равноправными.

Был введен суд присяжных и всеобщая воинская повинность. Это усилило армию. Окрепли финансы. Строительство железных дорог привело к промышленному подъему. Большие успехи были достигнуты в области просвещения, науки и искусства.

Мне кажется, достаточно одного Штрауса, чтобы навеки прославить Австро-Венгрию. А ведь были еще Дворжак, Лист, Малер, Сметана…

Не было только своего Маяковского, который написал бы что-то вроде: «Мы говорим Австро-Венгрия, подразумеваем Франц-Иосиф...» Ибо практически вся история Австро-Венгерской империи связана с этим именем. Один из современников писал: «Он забывал порой данные им обещания, принятые на себя обязательства, долг своего высокого положения, но никогда не забывал одного - того, что он - Габсбург».

Он начал свое правление с подавления революции 1848 - 1849 годов. Весьма скептически относился к демократии, избирательному праву и конституции. Тем не менее дал конституцию Австрии, а в 1867 г. - венграм. Пусть всё это было сделано под давлением обстоятельств, но ведь на обстоятельства можно было реагировать по-разному. Похоже, повторения 1848 года император не хотел...

Слыл Франц-Иосиф тактичным и мягкосердечным человеком, разумным и недеспотичным монархом. Однако к политикам, чем-то его не устраивавшим, был нетерпим и безжалостен. Его считали мудрым и умеющим слышать мнение других. Однако австрийский писатель Карл Краус написал однажды: «Никто в его время не соответствовал более образу посредственности».

В 1853 году портной-венгр Янош Либени бросился на тогда совсем молодого императора с ножом. Покушение не удалось. Несостоявшийся убийца был повешен.

В венских салонах исполняли марш Иоганнa Штраусa «Счастливое спасение императора». На улицах Вены горожане распевали о казни Яноша Либени совсем другое: «Наказание за дело, кто же бьет так неумело?» Впрочем, пока народ поет шутливые песенки даже крамольного содержания, император может спать спокойно...

Весьма зло высмеял Франца-Иосифа Гашек в «Швейке». Ну и что? Имел право...

Уже в наши дни, в 2009 году, в Черновцаx открыли памятник Францу-Иосифу. Bо времена его правления в Черновцах построили паровую мельницу, мебельную фабрику, кафедральный собор, городской театр, школы и университет, электрический трамвай и железнодорожное сообщение со Львовом, водопровод и канализацию...

Но было и другое. B 1914-м буковинцев и галичан, заподозренных в симпатиях к России, свозили в концентрационный лагерь в городке Талергоф. Там погибло около трех тысяч человек, еще 20 тысяч вернулись домой инвалидами. Так что память о Франце-Иосифе у всех разная...

Франц-Иосиф: «Ничто меня в этой жизни не миновало»

Так он сказал после гибели жены. А каким красивым было начало! Эпоха дилижансов и кабриолетов. Молодой император в блестящем мундире. Влюбленная принцесса. Редкий для царствующих особ брак по любви. Три дочери. Сын - наследник Габсбургской династии.

В конце его правления в небе летали аэропланы, а море бороздили подводные лодки. Он, называвший себя «последним монархом старой школы», правил своей империей почти 68 лет.

Сколько же вместили эти долгие годы! Войны, восстания, семейные трагедии...

В 1867 году был расстрелян в Мексике его брат Максимилиан.

B 1898 году жена императора Елизавета была убита в Женеве итальянским анархистом Луиджи Лукени.

A за 9 лет до этого императорская чета пережилa страшную трагедию. B 1889 году в замке Майерлинг застрелился кронпринц Рудольф, их единственный сын и наследник. Франц-Иосиф написал европейским монархам, что причиной гибели кронпринца стал случайный выстрел на охоте. И только папе Льву XIII он сообщил правду о самоубийстве сына. Hаследником престола стал племянник Франца Иосифа Франц Фердинанд.

И еще одной трагедией стала гибель племянника в 1914 году. У императора были прохладные отношения с племянником. Но, похоже, 84-летний Франц-Иосиф считал, что Франц-Фердинанд будет достойно управлять империей. Или сможет выполнить его завет: «Если монархии суждено погибнуть, то пусть она, по крайней мере, погибнет с честью».

В конце жизни Франц-Иосиф жаловался придворным: «Все умирают, один я, несчастный, никак не могу умереть…» Это говорил не император, а одинокий старый человек... Он умер в ноябре 1916 г. от воспаления легких.

Франц Фердинанд. Соединенные Штаты Великой Австрии

Спросите любого, кто такой Франц Фердинанд? Скорее всего, услышите: «Тот, кого убили в Сараево...» Как жаль, что Франц Фердинанд известeн в основном своей гибелью. Будто и не жил вовсе...

А между тем, был он неглупым, трудолюбивым и решительным государственным деятелем. Вынашивал планы серьезных преобразований. Судьба не дала ему шанс осуществить намеченное.

В Австро-Венгрии наследник, безусловно, считался сильной фигурой. Тогдашний премьер-министр Эрнст Кёрбер как-то сказал: «У нас два императора».

Вокруг эрцгерцога сложилась, как сейчас сказали бы, сильная команда. Это были военные и политики. Они имели свои представления о реформировании монархии. Говоря современным языком, вырабатывалась государственно-политическая концепция империи, во главе которой должен был встать Франц II - под этим именем Франц Фердинанд хотел вступить на престол.

Конечно, не надо представлять Франца Фердинанда интернационалистом и демократом. (Хотя он, женатый на чешке, имел репутацию «славянофила».)

В проекте манифеста о восшествии эрцгерцога на престол было написано: «Нашим принципам равноправия всех народов и сословий соответствует наше стремление к тому, дабы каждой народности в монархии была обеспечена свобода национального развития, если стремление к оной свободе будет осуществляться в ее, монархии, рамках.. .» Иными словами, шаг вправо, шаг влево… ни-ни!

В 1906 году Францем Фердинандом и его советниками был разработан план преобразования Австро-Венгрии в триединое государство - Австро-Венгро-Славию. Или Соединенные Штаты Великой Австрии. Именно так называлась книга советника эрцгерцога, юриста и политика, этнического румына Аурела Поповича. Каждая крупная народность должна была получить автономию. И дело, конечно, было не в любви Франца Фердинанда к славянам. Он рассчитывал, что получившие автономию, они перестанут бороться с Габсбургами.

Категорически против триализма были венгры. Да, да, те самые свободолюбивые венгры, бунтари и революционеры, которые вместе с немцами составляли 44% общего числа населения и имели политическую власть в государстве. В отличие от украинцев, поляков, чехов, румын... всего 11 этнических групп, не имевших почти никаких политических прав. Премьер-министр Венгрии граф Иштван Тиса откровенно пригрозил: «Если престолонаследник вздумает осуществить свой план, я подниму против него национальную революцию мадьяр».

Ходили слухи о причастности Иштвана Тисы к подготовке покушения в Сараево, но они слухами и остались... А, впрочем, кто искал доказательства этому? Ведь убийцу схватили за руку, что ж еще...

Что было бы, осуществи Франц Фердинанд свои планы? К сожалению, этого не дано знать.

Но одно он, не любивший Россию и русских , предсказал абсолютно точно: «Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий...»

Австро-Венгрия. Конец

О причинах распада Австро-Венгерской империи можно говорить бесконечно: война, инфляция, бунты в армии и на флоте, кризис в экономике, социальные противоречия, сепаратистские настроения и т.д. и т.п.

17 октября 1918 года парламент Венгрии расторг союз с Австрией и провозгласил независимость страны. И пошло-поехало!

28 октября - Чехословакия. 29 октября - Государство Словенцев, Хорватов и Сербов. 3 ноября - Западно-Украинская народная республика. 6 ноября - Польша. И еще, и еще...

Сен-Жерменский договор 1918 года поставил точку в истории Австро-Венгерской империи.

P . S . На суде участников сараевского убийства террорист Неделько Габринович сказал: «Не думайте о нас худо. Мы никогда Австрию не ненавидели, но Австрия не позаботилась о разрешении наших проблем. Мы любили свой народ. Девять десятых его - это рабы-земледельцы, живущие в отвратительной нищете. Мы чувствовали к ним жалость. Мы жили в атмосфере, которая делала убийство естественным...»

Террору нет оправдания. Но задуматься над этими словами, наверное, было бы правильно. И тогда, и сейчас...