Памятник 28 гвардейцам панфиловцам. Настоящая история «28 панфиловцев»

November 25th, 2016 , 07:33 pm

Оригинал взят у kritik в Настоящая история «28 панфиловцев» . Факты и документальные сведения

Сегодня пойду на фильм «28 панфиловцев» . И хотел бы узнать реальную историю этих «героических» людей, чтобы при написании отзыва о фильме - знать насколько сценарий искажает действительность.

Расчёт 45-мм противотанковой пушки 53-К на окраине деревни под Москвой, ноябрь — декабрь 1941 года

В 1948 и 1988 годах официальная версия подвига была изучена Главной военной прокуратурой СССР и признана художественным вымыслом. По мнению Сергея Мироненко, «не было 28 героев-панфиловцев — это один из мифов, насаждавшихся государством». При этом сам факт тяжёлых оборонительных боёв 316-й стрелковой дивизии против 2-й и 11-й немецких танковых дивизий (прим. численность личного состава немецких дивизий значительно превосходила советскую) на Волоколамском направлении 16 ноября 1941 года и проявленный при этом бойцами дивизии героизм не оспаривался.

Исторический анализ

По материалам расследования Главной военной прокуратуры, о подвиге героев впервые сообщила газета «Красная звезда» 27 ноября 1941 года в очерке фронтового корреспондента В. И. Коротеева. В статье об участниках боя говорилось, что «погибли все до одного, но врага не пропустили»; командиром отряда, по словам Коротеева, был «комиссар Диев».

По другим сведениям, первая публикация о подвиге появилась 19 ноября 1941 года, спустя всего два дня после событий у разъезда Дубосеково. Корреспондент «Известий» Г. Иванов в своей статье «8-я Гвардейская дивизия в боях» описывает бой в окружении одной из рот, оборонявшейся на левом фланге 1075-го стрелкового полка И. В. Капрова: подбито 9 танков, сожжено — 3, остальные повернули обратно.

Критика официальной версии

Критики официальной версии, как правило, приводят следующие аргументы и предположения:
О бое с данными подробностями ничего не сообщает ни командир 2-го батальона (в котором состояла 4-я рота) майор Решетников, ни командир 1075-го полка полковник Капров, ни командир 316-й дивизии генерал-майор Панфилов, ни командующий 16-й армией генерал-лейтенант Рокоссовский. Ничего не сообщают о нём и немецкие источники (в то время как потеря в одном бою 18 танков в конце 1941 года была бы для немцев заметным событием).
Неясно, каким образом Коротеев и Кривицкий узнали большое количество подробностей данного боя. Информация о том, что сведения были получены в госпитале от смертельно раненого участника боя Натарова, сомнительна, поскольку, согласно документам, Натаров погиб за два дня до боя, 14 ноября.
К 16 ноября численность личного состава 4-й роты была полной, то есть в ней не могло быть всего 28 солдат. По свидетельству командира 1075-го стрелкового полка И. В. Капрова, в роте было около 140 человек.

Материалы расследования

В ноябре 1947 года Военной прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован и привлечён к уголовной ответственности за измену Родине И. Е. Добробабин. Согласно материалам дела, будучи на фронте, Добробабин добровольно сдался в плен немцам и весной 1942 года поступил к ним на службу. Служил начальником полиции временно оккупированного немцами села Перекоп Валковского района Харьковской области. В марте 1943 года при освобождении этого района от немцев Добробабин как изменник был арестован советскими органами, но из-под стражи бежал, вновь перешёл к немцам и опять устроился на работу в немецкой полиции, продолжая активную предательскую деятельность, аресты советских граждан и непосредственное осуществление принудительной отправки рабочей силы в Германию.

При аресте у Добробабина была найдена книга о 28 героях-панфиловцах, и оказалось, что он числится одним из главных участников этого героического боя, за что ему и присвоено звание Героя Советского Союза. Допросом Добробабина было установлено, что в районе Дубосекова он действительно был легко ранен и пленён немцами, но никаких подвигов не совершал, и всё, что написано о нём в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности. В связи с этим Главная военная прокуратура СССР провела обстоятельное расследование истории боя у разъезда Дубосеково. Результаты были доложены Главным военным прокурором Вооружённых Сил страны генерал-лейтенантом юстиции Н. П. Афанасьевым Генеральному прокурору СССР Г. Н. Сафонову 10 мая 1948 года. На основании этого доклада 11 июня была составлена справка за подписью Сафонова, адресованная А. А. Жданову.

Впервые публично в достоверности истории о панфиловцах усомнился Э. В. Кардин, опубликовавший в журнале «Новый мир» (февраль 1966) статью «Легенды и факты». После этого, однако, он удостоился персональной отповеди от Леонида Брежнева, который назвал отрицание официальной версии «клеветой на героическую историю нашей партии и нашего народа».

В конце 1980-х годов последовал ряд новых публикаций. Важным аргументом стала публикация рассекреченных материалов расследования военной прокуратуры 1948 года. В 1997 году в журнале «Новый мир» за авторством Николая Петрова и Ольги Эдельман была опубликована статья «Новое о советских героях», в которой утверждалось (в том числе на основании приведённого в статье текста совершенно секретной справки «О 28 панфиловцах»), что 10 мая 1948 года официальная версия подвига была изучена Главной военной прокуратурой СССР и признана литературным вымыслом.

В частности, в этих материалах содержатся показания бывшего командира 1075-го стрелкового полка И. В. Капрова:

…Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было — это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в «Красной звезде», о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова. В конце декабря 1941 года, когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент «Красной звезды» Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности 4-я рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно… Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вёл с ним разговоры на эту тему, никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть. Меня о фамилиях никто не спрашивал. Впоследствии, после длительных уточнений фамилий, только в апреле 1942 года из штаба дивизии прислали уже готовые наградные листы и общий список 28 гвардейцев ко мне в полк для подписи. Я подписал эти листы на присвоение 28 гвардейцам звания Героя Советского Союза. Кто был инициатором составления списка и наградных листов на 28 гвардейцев — я не знаю.

Расчёт противотанкового ружья ПТРД-41 на позиции во время битвы за Москву. Московская область, зима 1941-1942 года

Приведены также материалы допроса корреспондента Коротеева:

Примерно 23—24 ноября 1941 года я вместе с военным корреспондентом газеты «Комсомольская правда» Чернышёвым был в штабе 16-й армии… При выходе из штаба армии мы встретили комиссара 8-й панфиловской дивизии Егорова, который рассказал о чрезвычайно тяжёлой обстановке на фронте и сообщил, что наши люди геройски дерутся на всех участках. В частности, Егоров привёл пример геройского боя одной роты с немецкими танками, на рубеж роты наступало 54 танка, и рота их задержала, часть уничтожив. Егоров сам не был участником боя, а рассказывал со слов комиссара полка, который также не участвовал в бою с немецкими танками… Егоров порекомендовал написать в газете о героическом бое роты с танками противника, предварительно познакомившись с политдонесением, поступившим из полка…

В политдонесении говорилось о бое пятой роты с танками противника и о том, что рота стояла «насмерть» — погибла, но не отошла, и только два человека оказались предателями, подняли руки, чтобы сдаться немцам, но они были уничтожены нашими бойцами. В донесении не говорилось о количестве бойцов роты, погибших в этом бою, и не упоминалось их фамилий. Этого мы не установили и из разговоров с командиром полка. Пробраться в полк было невозможно, и Егоров не советовал нам пытаться проникнуть в полк.

По приезде в Москву я доложил редактору газеты «Красная звезда» Ортенбергу обстановку, рассказал о бое роты с танками противника. Ортенберг меня спросил, сколько же людей было в роте. Я ему ответил, что состав роты, видимо, был неполный, примерно человек 30—40; я сказал также, что из этих людей двое оказались предателями… Я не знал, что готовилась передовая на эту тему, но Ортенберг меня ещё раз вызывал и спрашивал, сколько людей было в роте. Я ему ответил, что примерно 30 человек. Таким образом, и появилось количество сражавшихся 28 человек, так как из 30 двое оказались предателями. Ортенберг говорил, что о двух предателях писать нельзя, и, видимо, посоветовавшись с кем-то, решил в передовой написать только об одном предателе.

Допрошенный секретарь газеты Кривицкий показал:

При разговоре в ПУРе с т. Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моём подвале: «Россия велика, а отступать некуда — позади Москва», — я ему ответил, что это выдумал я сам…

…В части же ощущений и действий 28 героев — это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14—15, который показал могилу, где похоронен Клочков.

…В 1943 году мне из дивизии, где были и сражались 28 героев-панфиловцев, прислали грамоту о присвоении мне звания гвардейца. В дивизии я был всего три или четыре раза.

Вывод расследования прокуратуры:

Таким образом, материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещённый в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора «Красной звезды» Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого...

Повторно обстоятельствами подвига Главная военная прокуратура СССР занималась в 1988 году, по результатам чего главный военный прокурор генерал-лейтенант юстиции А. Ф. Катусев опубликовал в «Военно-историческом журнале» (1990, № 8-9) статью «Чужая слава». В ней он сделал вывод, что «массовый подвиг всей роты, всего полка, всей дивизии безответственностью не совсем добросовестных журналистов преуменьшили до масштаба мифического взвода». Этого же мнения придерживается директор Государственного архива РФ доктор исторических наук С. В. Мироненко.

Документальные свидетельства о бое

Командир 1075-го полка И. В. Капров (показания, данные на следствии по делу панфиловцев):

…В роте к 16 ноября 1941 года было 120—140 человек. Мой командный пункт находился за разъездом Дубосеково, 1,5 км от позиции 4-й роты (2-го батальона). Я не помню сейчас, были ли противотанковые ружья в 4-й роте, но повторяю, что во всём 2-м батальоне было только 4 противотанковых ружья… Всего на участке 2-го батальона было 10—12 танков противника. Сколько танков шло (непосредственно) на участок 4-й роты, я не знаю, вернее, не могу определить…

Средствами полка и усилиями 2-го батальона эта танковая атака была отбита. В бою полк уничтожил 5—6 немецких танков, и немцы отошли. В 14—15 часов немцы открыли сильный артиллерийский огонь… и вновь пошли в атаку танками… На участках полка наступало свыше 50 танков, причём главный удар был направлен на позиции 2-го батальона, в том числе и участок 4-й роты, и один танк вышел даже в расположение командного пункта полка и зажёг сено и будку, так что я случайно смог выбраться из блиндажа: меня спасла насыпь железной дороги, около меня стали собираться люди, уцелевшие после атаки немецких танков. Больше всех пострадала 4-я рота: во главе с командиром роты Гундиловичем уцелели 20—25 человек. Остальные роты пострадали меньше.

16-го числа часов в 6 утра немец стал бомбить наш правый и левый фланги, и нам доставалось порядочно. Самолётов 35 нас бомбило.

После воздушной бомбардировки колонна автоматчиков из д. Красиково вышла… Потом сержант Добробабин, помкомвзвода был, свиснул. Мы по автоматчикам огонь открыли… Это было часов в 7 утра… Автоматчиков мы отбили… Уничтожили человек под 80.

После этой атаки политрук Клочков подобрался к нашим окопам, стал разговаривать. Поздоровался с нами. «Как выдержали схватку?» — «Ничего, выдержали.» Говорит: «Движутся танки, придётся ещё схватку терпеть нам здесь… Танков много идёт, но нас больше. 20 штук танков, не попадёт на каждого брата по танку.»

Мы все обучались в истребительном батальоне. Ужаса сами себе не придавали такого, чтобы сразу в панику удариться. Мы в окопах сидели. «Ничего, — говорит политрук, — сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади Москва.»

Приняли бой с этими танками. С правого фланга били из противотанкового ружья, а у нас не было… Начали выскакивать из окопов и под танки связки гранат подбрасывать… На экипажи бросали бутылки с горючим. Что там рвалось, не знаю, только здоровые взрывы были в танках… Мне пришлось два танка подорвать тяжёлых. Мы эту атаку отбили, 15 танков уничтожили. Танков 5 отступили в обратную сторону в деревню Жданово… В первом бою на моём левом фланге потерь не было.

Политрук Клочков заметил, что движется вторая партия танков, и говорит: «Товарищи, наверное, помирать нам здесь придётся во славу родины. Пусть родина узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем Москву. Москва — сзади, отступать нам некуда.» … Когда приблизилась вторая партия танков, Клочков выскочил из окопа с гранатами. Бойцы за ним… В этой последней атаке я два танка подорвал — тяжёлый и лёгкий. Танки горели. Потом под третий танк я подобрался… с левой стороны. С правой стороны Мусабек Сингербаев — казах — подбежал к этому танку… Тут меня ранило… Получил три осколочных ранения и контузию.

По архивным данным МО СССР, весь 1075-й стрелковый полк 16 ноября 1941 года уничтожил 15 (по другим данным — 16) танков и около 800 человек личного состава противника. Потери полка, согласно донесению его командира, составили 400 человек убитыми, 600 человек пропавшими без вести, 100 человек ранеными.

Показания председателя Нелидовского сельского совета Смирновой на следствии по делу панфиловцев:

Бой панфиловской дивизии у нашего села Нелидово и разъезда Дубосеково был 16 ноября 1941 года. Во время этого боя все наши жители, и я тоже в том числе, прятались в убежищах… В район нашего села и разъезда Дубосеково немцы зашли 16 ноября 1941 года и отбиты были частями Советской Армии 20 декабря 1941 года. В это время были большие снежные заносы, которые продолжались до февраля 1942 года, в силу чего трупы убитых на поле боя мы не собирали и похорон не производили.

…В первых числах февраля 1942 года на поле боя мы нашли только три трупа, которые и похоронили в братской могиле на окраине нашего села. А затем уже в марте 1942 года, когда стало таять, воинские части к братской могиле снесли ещё три трупа, в том числе и труп политрука Клочкова, которого опознали бойцы. Так что в братской могиле героев-панфиловцев, которая находится на окраине нашего села Нелидово, похоронено 6 бойцов Советской Армии. Больше трупов на территории Нелидовского с/совета не обнаруживали.

Немецкие танки атакуют советские позиции в районе Истры, 25 ноября 1941 года

Реконструкция боя

К концу октября 1941 года первый этап немецкой операции «Тайфун» (наступление на Москву) был завершён. Немецкие войска, разбив части трёх советских фронтов под Вязьмой, вышли на ближние подступы к Москве. В то же время немецкие войска понесли потери и нуждались в некоторой передышке для отдыха частей, приведения их в порядок и пополнения. Ко 2 ноября линия фронта на Волоколамском направлении стабилизировалась, немецкие части временно перешли к обороне. 16 ноября немецкие войска вновь перешли в наступление, планируя разгромить советские части, окружить Москву и победоносно закончить кампанию 1941 года.

316-я стрелковая дивизия занимала оборону на фронте Дубосеково — 8 км юго-восточнее Волоколамска, то есть примерно 18—20 километров по фронту, что для ослабленного в боях соединения было очень много. На левом фланге соседом была 126-я стрелковая дивизия, на правом — сводный полк курсантов Московского пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР.

16 ноября дивизия была атакована силами 2-й танковой дивизии немцев с задачей улучшить позиции для наступления 5 армейского корпуса, намеченного на 18 ноября. Первый удар наносился двумя боевыми группами по позициям 1075-го стрелкового полка. На левый фланг, где занимал позиции 2-й батальон наступала более сильная 1-я боевая группа в составе танкового батальона с артиллерийскими и пехотными частями. Задачей дня было занять деревни Рождествено и Лысцево в 8 км к северу от разъезда Дубосеково.

1075-й стрелковый полк в предыдущих боях понёс значительные потери в личном составе и технике, однако перед новыми боями был существенно пополнен личным составом. Согласно показаниям командира полка полковника И. В. Капрова, в 4-й роте было 120—140 человек (по штату дивизии 04/600 в роте должно быть 162 человека). Окончательно не ясен вопрос с артиллерийским вооружением полка. По штату полк должен был иметь батарею из четырёх 76-миллиметровых полковых пушек и противотанковую батарею из шести 45-миллиметровых пушек. Есть сведения, что реально полк имел две 76-миллиметровые полковые пушки образца 1927 года, несколько 76-миллиметровых горных пушек образца 1909 года и 75-миллиметровых французских дивизионных пушек Mle.1897. Противотанковые возможности этих орудий были невысоки — полковые пушки пробивали всего 31 мм брони с 500 м, к горным пушкам вообще не полагалось бронебойных снарядов. Устаревшие французские пушки имели слабую баллистику, о наличии к ним бронебойных снарядов ничего не известно. В то же время известно, что в целом 316-я стрелковая дивизия на 16 ноября 1941 года имела двенадцать 45-миллиметровых противотанковых пушек, двадцать шесть 76-миллиметровых дивизионных пушек, семнадцать 122-миллиметровых гаубиц и пять 122-миллиметровых корпусных пушек, которые могли быть использованы в бою с немецкими танками. Своя артиллерия была и у соседа — 50-й кавалерийской дивизии.

Пехотные противотанковые средства полка были представлены 11 противотанковыми ружьями ПТРД (из них во 2-м батальоне — 4 ружья), гранатами РПГ-40 и бутылками с зажигательной смесью. Реальные боевые возможности этих средств были невысоки: противотанковые ружья отличались невысокой бронепробиваемостью, особенно при использовании патронов с пулями Б-32, и могли поражать немецкие танки только с близкой дистанции исключительно в борт и корму под углом, близким к 90 градусам, что в ситуации лобовой танковой атаки было маловероятным. К тому же бой под Дубосековом стал первым случаем применения противотанковых ружей этого типа, производство которых только начинало разворачиваться. Противотанковые гранаты были ещё более слабым средством — они пробивали до 15—20 мм брони при условии непосредственного прилегания к броневому листу, поэтому их рекомендовалось забрасывать на крышу танка, что в бою было очень непростой и крайне опасной задачей. Для увеличения поражающей способности этих гранат бойцы обычно связывали их вместе по несколько штук. Статистика показывает, что доля танков, уничтоженных противотанковыми гранатами, крайне невелика.

Утром 16 ноября немецкие танкисты провели разведку боем. По воспоминаниям командира полка полковника И. В. Капрова, «всего на участке батальона шло 10-12 танков противника. Сколько танков шло на участок 4-й роты, я не знаю, вернее, не могу определить… В бою полк уничтожил 5-6 немецких танков, и немцы отошли.» Затем противник подтянул резервы и с новой силой обрушился на позиции полка. Через 40-50 минут боя советская оборона была прорвана, и полк, по сути, был разгромлен. Капров лично собирал уцелевших бойцов и отводил их на новые позиции. По оценке командира полка И. В. Капрова, «в бою больше всех пострадала 4-я рота Гундиловича. Уцелело всего 20-25 чел. во главе с ротным из 140 чел. Остальные роты пострадали меньше. В 4-й стрелковой роте погибло больше 100 человек. Рота дралась героически». Таким образом, остановить противника у разъезда Дубосеково не удалось, позиции полка были смяты противником, а его остатки отошли на новый оборонительный рубеж. По советским данным, в боях 16 ноября весь 1075-й полк подбил и уничтожил 9 танков противника.

Прорыв немецких войск на Волоколамском направлении 16-21 ноября 1941 года. Красными стрелками отмечено продвижение 1-й боевой группы сквозь боевые порядки 1075-го стрелкового полка на участке Нелидово-Дубосеково-Ширяево, синими — второй. Пунктиром обозначены начальные позиции на утро, день и вечер 16 ноября (розовым, фиолетовым и синим, соответственно)

В общем итоге, в результате боёв 16-20 ноября на Волоколамском направлении советские войска остановили наступление двух танковых и одной пехотной дивизии вермахта. Поняв бесперспективность и невозможность достичь успеха в Волоколамском направлении, фон Бок перебросил 4-ю танковую группу на Ленинградское шоссе. Одновременно, 26 ноября, и 8-я гвардейская стрелковая дивизия также была переброшена на Ленинградское шоссе в район деревни Крюково, где, как и на Волоколамском шоссе, совместно с другими частями остановила 4-ю танковую группу вермахта.

Смотреть документальный фильм: «Панфиловцы. Правда о подвиге»

Думаю, что если не все из вас, то уже многие посмотрели фильм "28 панфиловцев". По крайней мере, в том кинотеатре "на районе", в который я обычно хожу, практически первый раз не оказалось свободных мест за полчаса до начала сеанса. Какие бы блокбастеры и премьеры там не показывали. Пришлось срочно ехать в другой кинотеатр, где еще оставались места, но очень неудобные. Но не важно. Не хочу писать никаких рецензий о фильме, его обсуждениями и так полон весь интернет. Скажу так: мне фильм понравился, но я сегодня как бы о другом.

В конце фильма показали два мемориальных комплекса, посвященных подвигу панфиловцев. Один у станции Дубосеково (в месте, где происходила битва), а другой - в Алма-Ате, в городе, где в июле-августе 1941 года и формировалась 316-я стрелковая дивизия (впоследствии 8-я гвардейская), под командованием генерал-майора И. В. Панфилова. Которую, как известно, неофициально и называли "панфиловской". Этот мемориал находится в парке имени 28 гвардейцев-панфиловцев, по которому мне посчастливилось погулять в октябре 2015 года. И сегодня я бы хотел рассказать вам о нём.

02 . Парк был основан в 70-х годах XIX века и, конечно, не всегда носил такое название. Был он в разное время и Пушкинским, и Ленинским, и садом Губкомпомарма, а сегодняшнее название получил в 1942 году. Мемориал Славы был сооружён только к 30-летию Победы в 1975 году. Его создателями выступили архитекторы Т. Басенов, Р. Сейдалин, скульпторы А. Артимович, В. Андрушенко. В основании памятника цитируются слова политрука Клочкова: "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!".

03 . И надо сказать, что монумент производит очень сильное эмоциональное впечатление.

04 . Добавлю, что мемориал состоит из 4 частей. Центральная часть, которую вы видите на фото выше, называется "Подвиг". Слева от неё находится горельеф "Клятва", посвященный юным борцам за Советскую власть в Казахстане.

05 . Справа - композиция "Трубящие славу", и у Вечного огня - массивные кубы из лабрадорита, под которыми замурованы капсулы с землёй, доставленной из городов-героев.

06 . Общий вид на мемориальный комлекс на фоне брачующихся.

07 . Что еще можно посмотреть в парке имени 28 гвардейцев-панфиловцев? Конечно же Вознесенский кафедральный собор!

08 . Строился он в 1904-1907 годах инженером А. П. Зенковым по проекту талантливого архитектора К. А. Борисоглебского. Землетрясение 1910 года, которое весь одноэтажный Верный (так когда-то называлась Алма-Ата) превратило в развалины, словно обошло стороной творение Андрея Зенкова, у которого только погнулся крест.

09 . Внутреннее устройство собора изготовлялось в художественных мастерских Москвы и Киева. Роспись иконостаса выполнялась художником Хлудовым Н. Г.

10. А теперь, друзья, представьте, что при высоте в 54 метров и всей этой красоте и сейсмоустойчивости, храм построен из... дерева! В это трудно поверить, очень уж он не похож на привычные деревянные церкви, но это действительно так. Здание было построено целиком из деревянных деталей, соединённых друг с другом металлическими крепёжными изделиями. "При грандиозной высоте,- писал инженер Зенков о соборе после землетрясения, - он представлял собою очень гибкую конструкцию. Колокольня его качалась и гнулась, как вершина высокого дерева и работала, как гибкий брус".

11 . И в завершении прогулки заглянем в Музей музыкальных инструментов имени Ыкыласа, который тоже находится в парке имени 28 панфиловцев. Прежде чем мы зайдем внутрь, обратите внимание не здание, в котором с 1980 года располагается музей. В это тоже трудно поверить, но годом его постройки является 1908-ой! Изначально это был Дом офицерского собрания. По официальным данным он был построен по проекту того же Зенкова, однако есть и те, кто считает, что здание проектировал П. В. Гурде, а так же имеет место версия, что здание было построено бригадой шабашников из Воронежской губернии вообще без всякого проекта. Эта версия, по известным причинам, мне нравится больше всего, но как бы там ни было, сегодня здание музея входит в государственный список памятников истории и культуры республиканского значения.

12 . Это довольно интересный и нескучный музей, в котором хранится более 1200 единиц хранения и свыше 60-ти типов и разновидностей казахских народных музыкальных инструментов, которыми пользовались выдающиеся певцы-импровизаторы прошлого. Самому древнему из них уже 300 лет. При этом, это очень современный музей с аудиогидом, мультимедийной системой и прочими благами научно-технического прогресса. О музее можно было бы сделать хороший научно-популярный пост с обзором инструментов, но увы. А всё потому, что администрация музея категоричным образом запрещает фотосъемку внутри. И даже уговоры и доводы о том, что я блогер из России и хочу рассказать о музее своим читателям, делу не помогли. Само собой, я незаметно сделал на память несколько кадров, но если этому музею не требуется такого рода реклама, то постить их, конечно, не буду. Изначально, когда вышел из здания на улицу, вообще решил, что даже упоминать его в постах не буду, но прошел год и моё сердце оттаяло=))

В самом сердце нашего любимого города Алматы раскинут красивейший парк. Он сыграл значительную роль в моей семье. Будучи молодыми и бездетными, мы с мужем часто прогуливались по нему. Особенно помню ночные прогулки... Зима. Легкие белые снежинки, танцуя, падают на землю. Ярко светят фонари и тишина... Во всем парке только мы вдвоем... Было сказочно красиво...

Когда родился старший сынок Алеша, то на тенистых аллеях парка, опять же зимой, он сделал свои первые шаги... А в Свято-Вознесенском кафедральном соборе, построенном без единого гвоздя и расположенном в центре парка, батюшка крестил обоих моих сыновей, каждого в свое время...

И каждый год 9 мая парк гостеприимно встречает жителей и гостей города, чествуя Великую Победу. Ведь именно здесь расположен Мемориал Славы, Вечный огонь и Аллея памяти героев Великой Отечественной Войны — 28 панфиловцев. Парк с 1975 года носит их название — Парк им. 28 панфиловцев — гвардейцев .

— Чем же знамениты 28 панфиловцев, что в их честь назван центральный парк города? — спросил меня, повзрослев, сын.

— 28 панфиловцев защитили в первый год войны подступы к Москве. Они сдержали натиск 50 танков. Огромная танковая дивизия против 28 солдат.

— А почему их называют панфиловцами?

— Так назвали их потому, что руководил дивизией генерал-майор И.В. Панфилов. Рота Панфилова была сформирована в Казахстане. Основную ее часть составили солдаты, жившие в Алма-Ате и Фрунзе (ныне г.Бишкек, Кыргызстан). Это был символ дружбы народов — в дивизии насчитывалось более 30 национальностей.

— А какой подвиг они совершили?

— Это было осенью — 16 ноября 1941 года. Тяжелый первый год войны. Враг захватывал наши территории и рвался к сердцу родины — Москве. Но не тут-то было. На пути неприятеля встали панфиловцы. В борьбе за Москву в тот день немцы потерпели первое крупное поражение в войне.

Бой происходил на железнодорожном разъезде Дубосеково. Панфиловцы под руководством политрука Василия Георгиевича Клочкова отразили несколько атак противника и подбили 18 танков. 4 часа непрерывного боя и враг отступил...

Именно тогда была произнесена знаменитая фраза политрука, сказанная им за несколько мгновений перед собственной смертью.

Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва.

Погибли в те часы почти все. Только четыре солдата остались в живых. Все они стали героями Советского Союза. В нескольких городах подвигу 28 панфиловцев-гвардейцев поставили монумент. Вот и на их Родине в нашем городе Алматы основан парк им.28 панфиловцев-гвардейцев, установлены обелиски с именами 28 героев на аллее памяти.

— Я очень люблю наш парк.

— И я, сынок. Вечная память всем павшим в борьбе за нашу свободу. Пойдем возложим цветы к Вечному огню.

— Мама, смотри, эти слова «Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва» высечены на памятнике.

— Верно, это Мемориал Славы всем воинам, павшим за нашу жизнь и свободу.

________________

Вот такой диалог о важных событиях и героях нашей страны произошел у нас с сыном... В завершении разговора о героях-панфиловцах мы послушали песню:

Безграничное снежное поле,
Ходит ветер, поземкой пыля,
Это русское наше раздолье,
Это вольная наша земля.
И зовется ль оно Куликовым,
Бородинским зовется ль оно,
Или славой овеяно новой,
Словно знамя опять взметено,
Все равно оно кровное наше,
Через сердце горит полосой.
Пусть война на нем косит и пашет
Темным танком и пулей косой,
Но героев не сбить на колени,


Дубосекова темный раз"езд,
Поле снежное, снежные хлопья
Среди грохота стен огневых,
В одиноком промерзшем окопе

Из Казахстана шли бойцы,
Панфилов их привел могучий.
Он бою их учил, как учат
Сынов - Чапаевцы-отцы.
Учил маневру и удару
Лихих колхозников Талгара,
Казахов из Алма-Ата,
Киргизов и казаков дюжих,
Была учеба не проста:
Кругом бои, пустыня, стужа.
И немцы рвутся на Москву,
Снега телами устилая,
Стоит дивизья удалая,
Похожа сила боевая
На тонкой стали тетиву.
Она под опытной рукою
Звенит натянута и вдруг
Своей стрелою роковою
Рвет вражьей силы полукруг.

Она гвардейская восьмая
Врага уловки понимает.
Стоит, откуда б он ни лез -
На всех путях наперерез.
И не возьмешь ее охватом,
Не обойдешь ее тайком -
Как будто место то заклято
Огнем, уменьем и штыком.
Герой подтянутый и строгий,
Стоит Панфилов у дороги.
Ему, чапаевцу, видны
В боях окрепшие сыны.
Глядит в обветренные лица,
На поступь твердую полков,
Глаза смеются, он гордится:
- Боец! Он должен быть таков!
Его боец!.. Пускай атака,
Пусть рукопашная во рву -
Костьми поляжет и, однако,
Врага не пустит на Москву!

Окоп. Гвардейцев двадцать восемь.
Сугробов белые ряды,
По горизонту ветер носит
Пожаров дальних черный дым.

Там горе горькое маячит,
Там песен больше не поют,
Там хоронятся, стонут, плачут,
Там подневольный рабский труд.

Стоят в окопе двадцать восемь
Под небом диким и седым,
Глядят, как ветер вдаль уносит
Пожаров долгих горький дым.

И говорит Кужебергенов
Дружку Натарову:
- Иван,
Москвы стоят за нами стены,
Любимый солнцем Казахстан!
Там наши девушки хохочут,
Какие там весною ночи,
Какие в песнях там слова,
Какая там в лугах трава.
Я грузчик. Я простой рабочий,
Я жизнь люблю. Я жил, Иван,
Но дай сейчас две жизни сразу -
Не пожалею их в бою,
Чтоб бить немецкую заразу
И мстить за родину свою!
Смотри, Иван, на эти дымы
И этот край - наш край любимый!
Он близок сердцу моему -
Как тяжело сейчас ему!
Стоит на страже под Москвою
Кужебергенов Даниил,
Клянусь своею головою
Сражаться до последних сил!

И говорит Иван Натаров:
- Я тоже человек не старый,
Я тоже человек прямой -
Боец дивизии восьмой.
И память - нет, не коротка,
Я помню, как мы ладно жили,
Как мы работали, дружили,
Дни тяжелы у нас пока -
В них тяжесть полного подсумка,
Есть у меня такая думка:
Отец народов там в Кремле,
Он видит все орлиным оком;
И нету места на земле.
Чтоб было для него далеко.
Он знает все, он помнит всех,
Дивизью нашу помнит тоже,
И с нас, гвардейцев, спросит строже,
Тем будет радостней успех!
- Натаров! - говорю себе,
Вот ты в окопе с Даниилом,
Готов к решительной борьбе,
Ты для нее готовил силы.
Но все мне кажется одно:
Как будто сам великий Сталин
На этот пост меня поставил
Перед советскою страной.
И мы не посрамим восьмой,
Не посрамим гвардейской чести,
А час придет - погибнем вместе,
Врага в могилу взяв с собой!

Окоп. Гвардейцев двадцать восемь,
Здесь каждый вспоминал свое,
Родных, родного неба просинь,
Ее, далекую ее,
Ту девушку, что ждала друга...
Но мысли, сделав четверть круга,
Как сон, что снится наяву -
Все возвращались под Москву.
Сияньем преданности высшей,
Любовью всех окружена,
Она вставала неба выше
И звала каждого она.
...И тут увидел Добробабин
Меж снежных горок и ухабин
Иную черную гряду:
- Идут, сказал, они идут!

Посланцы ржавой злобы вражьей,
Фашистской детища чумы
Шли двадцать танков с лязгом тяжким,
Сминая снежные холмы.

Танкист увидел низколобый
Большие, белые сугробы.
Окоп, который раздавить
Труда не стоит никакого…

Шли двадцать танков, как быки,
Один другого безобразней,
Из мира каторжной тоски,
Из стран безмолвия и казней,
Шли двадцать танков, как один,
И низколобый паладин
Не об окопе думал ближнем -
О повторении Парижа:
Вино, ночной распутный час,
Посмотрим, какова Москва там?

И, грохнув, первые гранаты
Порвали гусеницу враз.

На русском поле снежном, чистом,
Плечом к плечу в смертельный миг
Встал комсомолец с коммунистом
И непартийный большевик.
Гвардейцы! Братьев двадцать восемь!
И с ними вместе верный друг,
С гранатой руку он заносит -
Клочков Василий, политрук.
Он был в бою в своей стихии…

Нам старший брат, врагу - гроза,
Он дие, дие, вечно дие,-
Боец-украинец сказал,
Что значит: вечно он в работе.
В том слове правда горяча,
Он Диевым не только в роте, -
В полку стал зваться в добрый час.

И вот сейчас Василий Диев
С бойцами смертный примет бой,
Он с ними вместе, впереди их
Перед грохочущей судьбой.

Ну что тут танков два десятка,
На брата меньше, чем один,-
Он говорил не для порядка, -
Он видел подвиг впереди.

Хвала и честь политрукам,
Ведущим армию к победе,
В бою, в походе и в беседе
Сердца бойцов открыты вам.

Тяжелой башни поворот,
И танк по снегу без дороги,
Как бык раз"яренный, идет,
Тупой, железный, однорогий.
Не побледнел пред ним боец -
Лишь у виска набухли жилки,
И - однорогому конец -
С горючим падают бутылки.
Прозрачным пламенем одет,
Как бык с разрубленною шеей,
Он издыхает, черный бред,
Пред неприступною траншеей.
На бронебойных пуль удар -
Удары пушек, дым и стоны,
Бутылок звон. И вновь пожар,
И грохот танков ослепленных,
И танки на дыбы встают.
И с храпом кружатся на месте -
Они от смерти не уйдут,
Они закляты клятвой мести.

Смотри, родная сторона,
Как бьются братьев двадцать восемь!
Смерть удивленно их уносит:
Таких не видела она.

И стих обуглится простой
От раскаленной этой мощи,
Пред этой простотой святой,
Что всяких сложных истин проще.

И слабость моего стиха
Не передаст того, что было -
Но как бы песня ни глуха -
Она великому служила!

Часы идут. В крови снега.
Гвардеец видит, умирая,
Недвижный мертвый танк врага,
И новый танк, что встал, пылая.

Нет Добробабина уже,
Убит Трофимов и Касаев -
Но бой кипит на рубеже,
Гвардейский пыл не угасает.

Убит Шемякин и Емцов,
И видит, падая, Петренко
Среди железных мертвецов
Дымятся новых танков стенки.

Снарядный грохот стон глушит,
И дым течет в снегах рекою -
Уже четырнадцать машин
Гвардейской сломаны рукою.

И странный новый гул один,
Не схожий с гулом бьющей стали,
Со снежных стелется равнин,
Идет из самой дальней дали.

Героя миги сочтены,
Но в сердце входит гул огромный,
То руки верные страны
В забоях рушат уголь скромный,
То гул неисчислимых стад,
То гул путины небывалой,
То стали льется водопад
В искусной кузнице Урала,
Станиц казахских трактора
Идут в поля с веселым гулом,
Гудит высокая гора
Трубой заводской над аулом,

И слился мирный гул работ
С непревзойденным гулом боя,
Как перекличка двух высот,
Перепоясанных грозою.

Глядит Клочков: конец когда же?
И видит в дымном полусне,
Как новых тридцать танков тяжко
Идут, размалывая снег.

И Бондаренко, что когда-то
Клочкова Диевым назвал,
Сказал ему сейчас, как брату,
Смотря в усталые глаза:
- Дай обниму тебя я, Диев!
Одной рукой могу обнять,
Другую пулей враг отметил. -
И политрук ему ответил,
Сказал он:
- Велика Россия,
А некуда нам отступать.
Там позади Москва!..

В окопе
Все обнялись, как с братом брат, -
В окопе снег и кровь, и копоть,
Соломы тлеющей накат.
Шли тридцать танков, полны злобы,
И видел новый низколобый
Сожженных танков мертвый ряд.
Он стал считать - со счета сбился,
Он видел: этот ряд разбился
О сталь невидимых преград.
Тут нет ни надолб, ни ежей,
Ни рвов, ни мин, ни пушек метких,
И он в своей железной клетке
Не видел одного - людей!
Спеша в Москву на пир богатый,
Навел он пушку, дал он газ -
И вновь гвардейские гранаты
Порвали гусеницу враз.

И видит немец низколобый:
Встают из снега, как из гроба,
Бойцы в дыму, в крови, в грязи,
Глаза блистают, руки сжаты,
Как будто бы на каждом латы
Из сплава чудного горят -
Летят последние гранаты,
Огонь бутылочный скользит.

Уже вечерняя заря
Румянцем слабым поле метит,
И в тихом сумеречном свете,
Достойно, так же, как и жил,
Кужебергенов Даниил,
Гранат последнее сцепленье
Последним взрывом разрядив,
Идет на танк, дыша презреньем.
Скрестивши руки на груди.
Как будто хочет грузчик грозный
Схватить быка за черный рог -
С ним вместе гаснет день морозный,
Склонясь у ночи на порог.
...Нет Бондаренко, а Натаров
Лежит в крови, упал Клочков…

Пока все поле в сизом дыме,
Раскрой страницы книги старой
И гвардию большевиков
Сравни с гвардейцами иными.

Увидишь синие карре
Наполеоновой пехоты.
Где офицеры в серебре,
В медвежьих шапках гибнут роты.
Ваграм с убийственным огнем,
И Лейпциг - день железной лавы,
И Ватерло в резне кровавой -
Вам не сравниться с этим днем
Гвардейской русской нашей славы!

Переверни еще листы -
Увидишь Торрес-Ведрас ты,
Красномундирные колонны,
И с пиренейской высоты
Солдат бывалых Веллингтона.
Нет, нет, они дрались не так -
Чтоб до последнего, чтоб каждый
С неотвратимой силой жаждал
Врага в могилу взять с собой,
Чтоб смерть играла им отбой!

Вы не сравнитесь никогда
С советским богатырским парнем -
И нашей гвардии звезда
Всех ваших гвардий лучезарней.
Ну, где у вас такой окоп?
И где такие двадцать восемь?
Здесь танк, уткнувшийся в сугроб,
У мертвецов пощады просит!

Стемнело в поле боевом,
Лежит израненный Натаров,
И Диев жадно дышит ртом,
И шепчет он с последним жаром:
- Брат, помираем, вспомнят нас
Когда-нибудь... Поведай нашим,
Коль будешь жив...
И звук погас,
Как гаснет искра среди пашен.

И умер Диев в поле том,
В родном, широком, белоснежном
Где под ночной земли пластом
Зерно сияло блеском нежным.

Колосья летом зазвенят, -
Полей колхозная отрада.
Спи, Диев! Все солдаты спят,
Когда исполнили что надо.

Уж вьюга поле бороздит,
Как будто ей в просторе тесно,
Лежит Натаров, он не спит,
И все же видит сон чудесный.

А вьюга кружит по стране,
По городам, по селам вьется -
И, как бывает лишь во сне,
Он слышит голос Полководца:

Иван Натаров, мой стрелок,
Сейчас лежишь ты, холодея, -
Но ты сражался так, как мог
Сражаться истинный гвардеец!..

И плачет радостно Иван,
И снова с вьюгой дальше мчится,
Он видит яркий Казахстан,
Хребты и степи, и станицы.

Он слышит песню, молвит он:
- Полна та песня славы гула,
О ком она? Он поражен:
О нем поют уста Джамбула.

Поют о двадцати восьми,
Поют о доблести и долге,
И песнь живет между людьми
Над Сыр-Дарьей, Курой, над Волгой.

Он входит в Красную Москву,
Еще не смог он удивиться -
Как сон исчез и наяву
Над ним видны родные лица.

Красноармейских шапок ряд,
Бойцы с ним тихо говорят
И перевязывают раны…

И шепчет он рассказ заветный
О всех товарищах своих,
О жизни их, о смерти их,
О силе грозной их ударов…

Сказал, - задумался, затих...
Так умер наш Иван Натаров!

Нет, героев не сбить на колени,
Во весь рост они встали окрест,
Чтоб остался в сердцах поколений
Дубосекова темный раз"езд,
Поле снежное, снежные хлопья
Среди грохота стен огневых,
В одиноком промерзшем окопе
Двадцать восемь гвардейцев родных!

Фото: Парк имени 28 гвардейцев-панфиловцев