Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берёз.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарёю пролитый,
Соберёт его чёрная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Это стихотворение можно назвать эпитафией уходящему миру деревни – той, какой её знал и любил Сергей Есенин. Настроение, выраженное здесь поэтом, встречается во многих его стихах. Поэт связывал самого себя с исчезающей деревней. Он чувствовал, что не сможет воспевать новое время, потому что всё в нём кажется ему дисгармоничным.
Главный мотив стихотворения – собственная ненужность и неизбежность своего ухода. В стихотворении нет сюжета, в нём не происходит никаких действий. Главное здесь – только внутренние ощущения лирического героя.
Природа для Есенина всегда была священна – он часто изображал её как Храм. В ранней лирике он воспевал красоту природы, радость и полноту жизни, любви. Но в стихотворении «Я последний поэт деревни…» поэт как будто заказывает панихиду по прежнему миру, обречённому на умирание. А русская природа здесь – Храм, в котором и происходит эта воображаемая поминальная служба.
В первом четверостишии лирический герой прощается со всем, что ему дорого. Ключевые слова здесь подчёркнуты эпитетами: «последний поэт» и «прощальная обедня». Первая строфа стихотворения – единственная, в которой глаголы стоят в настоящем времени. Лирический герой ещё живёт настоящим (точнее доживает), но в будущем ему места нет.
Сильнее всего в стихотворении звучит тема смерти:
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
Лирический герой сравнивает себя с догорающей свечой «из телесного воска» – то есть из судеб людей, сломленных и отвергнутых новым миром. Среди них и сам поэт. Он предсказывает свою смерть.
Часы не звонят, не бьют – они хрипят. Хрип этот – знак дисгармонии наступающего нового мира. Образ луны здесь тоже не случаен. Луна появляется только ночью, которая разделяет день уходящий и день наступающий, прошлое и будущее.
В третьей и четвёртой строфах сталкиваются образы старой деревни и «железного гостя», который выйдет «на тропу голубого поля» России, на её необъятные просторы. Но он не хозяин и не работник, а всего лишь «гость», хотя именно он вот-вот станет хозяином. У него «чёрная горсть», «не живые, чужие ладони». Как ярко отражают эти эпитеты настроение поэта! Он уверен, что природа осиротеет:
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
«Железный гость» – многозначный образ. Это, в первую очередь, конечно, трактор, комбайн и любая другая техника. Но это и противостоящий деревне город, и вообще новый мир. Есенин писал: «Трогает меня… только грусть за уходящее, милое, родное, звериное и незыблемая сила мёртвого, механического». Но не только поэт скорбит о прошлом. Природа в таком же смятении. А Есенин всегда выражал своё мироощущение через природу – это одна из самых ярких особенностей его поэзии. Лирический герой говорит о себе:
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берёз.
Берёза – один из любимых образов Есенина. Но раньше поэт любовался берёзкой: «О, тонкая берёзка, что загляделась в пруд?» А в этом стихотворении берёзы «кадят», то есть разбрасывают свою листву. Это происходит осенью. А осень – символ умирания природы.
С деревней автор связывает религиозные мотивы и образы: обедня берёз, поэт-свеча, панихидный пляс ветра. Цветовые эпитеты тоже расставляют свои акценты: свеча догорает золотистым пламенем, поле названо голубым (в творчестве Есенина есть образ – «голубая Русь»), «злак овсяный» окрашен цветом зари, только «железный гость» чёрен. Но будущее за ним: всё привычное и милое, и сам поэт, становятся лишним в новом мире.
В последней строфе мотив смерти усиливается – почти дословно повторяются слова второй строфы:
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Но это утверждение звучит гораздо увереннее – теперь это уже восклицательное предложение, оно звучит как приговор. Поэт знает, что в новом мире ему не жить и не петь.
Стихотворение посвящено другу Есенина, Анатолию Борисовичу Мариенгофу – поэту, одному из основателей и теоретиков имажинизма.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берез.
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
Злак овсяный, зарею пролитый,
Соберет его черная горсть.
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Анализ стихотворения «Я последний поэт деревни» Есенина
В творчестве Есенина можно отчетливо проследить влияние исторических событий. До революции поэт воспевал патриархальную деревенскую жизнь. Патриотизм и любовь к родине были у него неразрывно связаны с образами русского пейзажа. Есенин восторженно встретил революцию и на некоторое время увлекся ее хвалой. В своих произведениях он отрекается от прежних взглядов, в том числе от веры в Бога. Но постепенно поэта охватывает тоска по прошлому образу жизни, который уже никогда не вернется. Он по-прежнему приветствует людей новой эпохи, но ощущает себя чужим среди них. Такому взгляду способствовали и высказывания советских критиков. Есенин понимает, что постепенно остается в одиночестве. Размышлениям на эту тему посвящено стихотворение «Я последний поэт деревни…» (1920).
В произведении рассматривается серьезная философская тема о кардинальной ломке не только жизненного уклада, но и сознания людей. На смену примитивному крестьянскому хозяйству приходит техника. Во времена Есенина это было связано с появлением в деревнях первых тракторов («железный гость»). Поэт видел, что под влиянием прогресса меняются люди, у них появляются совершенно новые мечты и надежды. Есенин был рад этому, но понимал, что сам измениться уже не в состоянии. Темы, которые были ему близки, никого не интересуют.
Есенин понимал положительное значение перемен, но считал, что механизация сельского хозяйства лишит этот труд человеческой заботы и любви, а это приведет ко всеобщему отсутствию духовности. Он использует негативные оценки при описании этого процесса: «черная горсть», «не живые, чужие ладони». Этому поэт противопоставляет одушевленный образ «колосьев-коней», суть которых останется неизменной.
В стихотворении используется религиозная символика, связанная со смертью («прощальной… обедней», «из телесного воска», «панихидный… пляс»). Вторжение нового мира Есенин связывает с неизбежной смертью старого, частью которого является он сам. Вероятно, «двенадцатый час» символизирует духовную смерть поэта, творчество которого больше не найдет своих почитателей.
Произведение имеет пророческий смысл. Есенин действительно стал «последним поэтом» дореволюционной России. Его «двенадцатый час» пробил всего лишь через четыре года. Вместе с физической смертью надолго было предано забвению и творчество Есенина.
«Я последний поэт деревни...» Есенина С.А.
Творчество Сергея Есенина неразрывно связано с темой деревни. Выросший на «приволье зеленых лех», поэт воспринимал Россию как живой организм, развивающийся по особенным, известным только ей законам. Русь Есенина — деревенская, патриархальная. Это очень символический образ : деревня, состоящая из нескольких дворов, огороженных плетнями, которая затерялась где-то среди топей да болот.
Такое восприятие России свойственно молодому поэту. Его герой ощущает себя частицей природы, а в животных видит «братьев наших меньших». В ранних стихах Есенина на Руси живется хорошо всем: деревьям, животным и птицам, избам, полям, месяцу, даже … тараканам. Когда-то критики были возмущены, что начинающий лирик в стихотворении «В хате» опоэтизировал не только крестьянский быт, но и тараканов. Зато А. Толстой услышал в ранних стихах Есенина «певучий дар славянской души, мечтательной, беспечной, таинственно-взволнованной голосами природы».
Эта идиллическая картина разрушилась с началом советской жизни. Свое представление о революции поэт передавал через разные образы. Например, в «Пантократоре» это красный конь — образ романтический, фантастический, но родственный миру берез, черемух и кленов, миру русской природы, то есть всему, что составляло почву есенинской поэзии, воплощало его представления о прекрасном, о гармоничной жизни.
Когда же Есенин убедился, что революция ускорит переход России от деревенской колеи к магистралям современной техники, он болезненно воспринял это. Революционные события, глобальные перемены в деревне, технический прогресс — все это в представлении Есенина предвещало гибель патриархальной Руси. Ему казалось, что исчезает близкая к природе и поэтическая область жизни, значит, и область чувств, выражающих недостижимый идеал духовного мира и спокойной ясности.
Ярче всего это противостояние патриархального бытия и механического мира машинной цивилизации проявилось в известном стихотворении «Сорокоуст» — в трагически обреченном поединке живого «тонконого жеребенка» и поезда «на лапах чугунных»:
Живых коней победила стальная конница…
Вслед за гибелью и разрушением старого крестьянского мира Есенин начинает чувствовать и собственную обреченность. Поэтому и называет свое стихотворение, написанное в 1920 голу, « » . Это прощание с прежним звучит почти в каждой строке. Стоя за прощальной обедней среди«кадящих листвой берез» , герой испытывает сознание собственной ненужности. Ему ничего не остается, как догореть «золотистым пламенем» . Причем для воплощения собственного «я» поэт находит удивительную метафору — «из телесного воска свеча» . Действительно, человек беззащитен перед лицом природы, а что, как не свеча, подчеркивает эту хрупкость человеческого существования.
Еще одна яркая метафора — «луны часы деревянные» — подчеркивает необратимость происходящих перемен. Как известно, «время ни на миг не остановишь» . А значит, перемены неизбежны:
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.
За образом «железного гостя» нетрудно увидеть комбайн или трактор — те машины, которые, по замыслу правительства, должны были облегчить крестьянский труд. Только нет у этого гостя души, и поэтому его ладони — «не живые, чужие» , а горсть — «черная» . А вот живую Русь представляют «колосья-кони» (вновь образ лошади !), которые будут тужить о прежнем хозяине-крестьянине.
В итоге любому становится понятно, что поэт выступает против технического прогресса, разрушающего древний поэтический мир, который связан с патриархальной стариной, с гармонией между человеком и природой. Свою «голубую Русь» он противопоставил миру людей, возводящих заводы и фабрики вместо храмов, а живой мир деревни — механическому бездушию города.
Есенина тревожит, что индустриальный прогресс погубит красоту народного обряда, весенних проталин, злаков, «зарею политых» . Поэтому стихотворение «Я последний поэт деревни» можно считать своеобразной панихидой, ведь именно «панихидный пляс» , по мысли автора, будет справлять ветер, когда:
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Эти строчки больше напоминают приговор. И пусть Сергей Есенин был тогда близок к имажинизму, чем и можно объяснить излишне резкий характер многих строк, но боль утраты ничем нельзя заглушить — только жестокими в своей правдивости словами.
Мечты С. Есенина о мужицком рае уже к началу 1920 года развеялись. Поэт переживал глубокий духовный кризис, который отразился в его творчестве: в стихах зазвучали мотивы одиночества, душевной усталости и трагической безысходности. Стихотворение «Я последний поэт деревни...» (1920) воспринималось современниками как «панихида» по деревенскому миру, такому дорогому и любимому поэтом.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берёз.
В стихотворении - боль от гибели традиционного уклада русской жизни, духовности, а в предпоследней строфе - прощание с родной деревней:
Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Тот же мотив - в маленькой поэме «Сорокоуст»1 (1920), в которой подчёркивается крестьянское неприятие цивилизации, города, где рождается бездушная железная машина, способная разрушить всё прекрасное на земле:
Идёт, идёт он, страшный вестник,
Пятой громоздкой чащи ломит.
И всё сильней тоскуют песни
Под лягушиный писк в соломе.
В письме Е.И. Лившиц Есенин описывал эпизод, который стал основой для стихотворения «Сорокоуст»: «Ехали мы от Тихорецкой на Пятигорск, вдруг слышим крики, выглядываем в окно, и что же? Видим, за паровозом что есть силы скачет маленький жеребёнок. Так скачет, что нам сразу стало ясно, что он почему-то вздумал обогнать его. Бежал он очень долго, но под конец стал уставать, и на какой-то станции его поймали. Эпизод для кого-нибудь незначительный, а для меня он говорит очень много. Конь стальной победил коня живого. И этот маленький жеребёнок был для меня наглядным дорогим вымирающим образом деревни...»
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Отрезвление от революционной эйфории переживали в России многие. В 1921 году бастовали рабочие в Петербурге и Кронштадте. По стране прокатились многочисленные крестьянские восстания. Доведённые до отчаяния политикой военного коммунизма восстали тамбовские крестьяне. На подавление были брошены регулярные части Красной армии. Крестьянская война длилась более года и по масштабам была сопоставима с выступлениями Болотникова, Разина, Пугачёва.
Важной для понимания мировоззрения Есенина этого периода является драматическая поэма «Пугачёв» (1921). В ней поэт описывает не исторические события - крестьянское восстание под предводительством Емельяна Пугачёва, а воссоздаёт человеческий характер в ситуации бунта, сознательно проводя историческую аналогию с современностью. Тема мятежа и бунтарства - определяющие. В произведении раскрывается душевное состояние самого поэта. Поэма пронизана настроениями, которые были близки Есенину в то время: острым восприятием красоты бытия, пониманием скоротечности жизни, всепрощением. Всё это сконцентрировалось в последнем монологе Пугачёва:
Где ж ты? Где ж ты, былая мощь?
Хочешь встать - и рукою не можешь двинуться!
Юность, юность! Как майская ночь,
Отзвенела ты черёмухой в степной провинции.
Боже мой!
Неужели пришла пора?
Неужель под душой так же падаешь, как под ношей?
А казалось... казалось ещё вчера...
Дорогие мои... дорогие... хор-рошие...
Пугачёв в поэме изображается смелым и талантливым человеком, он понимает обречённость бунта, но всё же идёт до конца.
В монологе Хлопуши с эпической силой звучит ещё один важный мотив поэмы - гнев народа, пафос народного освобождения, утверждается право народа на свободу:
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Я три дня и три ночи искал ваш умёт,
Тучи с севера сыпались каменной грудой.
Слава ему! Пусть он далее не Пётр,
Чернь его любит за буйство и удаль.
Образность поэмы, её метафоричность некоторые исследователи соотносят с имажинизмом. Возможно, отрицать полностью этого нельзя, но, читая поэму, видишь, что образ у Есенина не самоцель, в поэме он носитель мысли и чувства, а поэма - живой организм, где всё взаимосвязано и целесообразно.
Для создания поэмы Есенин изучал множество исторических документов, она рождалась в диалоге с Пушкиным. Но главное в ней - не историческая основа. В «Пугачёве» поэт показал психологию русского крестьянина, которая ведёт к поражению, подчёркивая, что эту психологию не так просто изменить, как хотелось бы современным деятелям, ратующим за переделку «человеческого материала»:
Так и мы! Вросли ногами крови в избы,
Что нам первый ряд подкошенной травы?
Только лишь до нас не добрались бы,
Только нам бы,
Только б нашей
Не скосили, как ромашке, головы.
Но теперь как будто пробудились,
И берёзами заплаканный наш тракт Окружает, как туман от сырости,
Имя мёртвого Петра.
В трагедии Пугачёва - в его поражении - опровержение и современного взгляда на крестьянство: нет, крестьяне не «пробудились»: «Есть у сердца невзгоды и тайный страх / От кровавых раздоров и стонов. / Мы хотели б, как прежде, в родных хуторах / Слушать шум тополей и клёнов».
Весьма амбициозно и своенравно называть себя последний поэт деревни, но когда Есенин восклицает Я последний поэт деревни, он говорит не только про собственную личность, он говорит об ушедшей, эпохе, уходящем времени, исчезающей истине. Безусловно, истина не может исчезнуть, но может скрыться за грязью и нечистотами.
В деревенском укладе и традиционном образе существования Руси автор видел некую истину, подлинную суть существования, которую следует хранить, через которую легко осмыслить мир, прийти к духовной высоте. Образ железного гостя, который выходит на тропу голубого поля, представляет собой не только фактически сельхоз технику, которая замещает собой традиционный труд и, соответственно, уклад, но и говорит о чем-то ином, идущем на смену прежнему и не совсем радостным. Свои песни автор сравнивает с колосьями на поле (характерно использование традиционного для Есенина образа коня – энергии, свободы) которые будут тосковать по почившему поэту – повелителю слов.
Только вот эти колосья не могут быть собраны неживыми ладонями. Тут сходятся и образ сбора хлеба и понимания стихов.
Даже если формально техника собирает хлеба, подлинная суть хлеба как бы просачивается сквозь неживые ладони. Не существует возможности ухватить истину, чем-то ложным, а новый приходящий уклад, новые времена видятся Есенину именно такой ложью. Он как носитель традиции вполне обоснованно называет себя последний поэт деревни, так как отчетливо понимает отсутствие после себя и деревни как таковой (даже формально на смену придет колхоз или совхоз) и поэтов, хранителей традиции, которые смогут приоткрывать дверцу к этой истине.
Стихотворение написано в 1920 или 1919 году, которые стали переходным этапом для творчества Сергея Александровича. В 1920 он съездит в деревню и не узнает родных просторов, захваченных коммунизмом и индустриализацией, он вернется в город и полностью отречется от деревенской темы. Дальнейшие произведения будут по большей части наполнены фатализмом и даже некоторым цинизмом.
Равно как во многих произведениях Есенин тут пророчествует о себе. Его «двенадцатый час» также станет и закатом прежней эпохи.
Анализ 2
Оказавшись в обществе поэтов, Есенин старался отыскать собственный стиль, какие-то уникальные особенности своей личности и вполне естественным образом не отыскал ничего более существенного, чем умение писать о деревне и природе, родном крае. Таким образом, он стал как бы приемником русской традиции, стал своеобразным проводником, который пел про ту самую исконную Русь, к которой обращались многие представители элиты того времени, пытавшиеся отыскать опору в народных корнях.
Тем не менее, когда Есенин писал Я последний поэт деревни.. в 1919 году, он не преувеличивал. Конечно, с одной стороны речь была о занятом виртуальном пространстве, он как бы помечал собственные территории, которые принадлежали только ему: деревенская тема, «русскость» и подобное. При этом помимо таких сугубо утилитарных мотивов были также и нотки пророческие, Сергей Александрович объективно понимал смену эпох.
Да и трудно ли понять и трудно ли писать как на «тропу голубого поля» выйдет «железный гость», когда вполне видно индустриализацию, видны комбайны, которые пашут в поле и меняют собой коней и традиционный человеческий труд. Такая смена, конечно, меняла и основу есенинского творчества. Если ранее он проживая в городе все-таки мог обратить свой внутренний взор к деревне и не только вспомнить, но и как бы действительно видеть этот известный ему естественный уклад, то теперь мир менялся.
К слову, Есенин поменялся с этим миром. С началом 20-х годов он намного меньше писал о деревне, как честный поэт он более не использовал данную тему, ведь деревня стала другой, времена поменялись и остались только «колосья-кони о хозяине старом тужить». С приходом нового времени Есенин видит и собственную кончину, собственный «двенадцатый час», который придет, как следует прийти ему тому, кому суждено исчезнуть с прежним временем.
В этом стихотворении ощущается подлинная неразрывная связь поэта с одной из основных тем собственного творчества. Какие бы спекуляции и факты не приводили исследователи его творчества касательно немного искусственной его «русскости» и эксплуатации этой темы в оптимальных тогда условиях, все-таки данная тематика действительно как бы составляла часть есенинской души, а он оставался одним из немногих носителей этого удивительного духа. Кстати, и вторая характерная для поэта тема – православная религиозность тоже исчезла в стране с ним.
Анализ стихотворения Я последний поэт деревни по плану
Возможно вам будет интересно
- Анализ стихотворения Песня Еремушке Некрасова
Нередко, когда мы видим взрослого человека, то наблюдаем сформировавшиеся взгляды и устои, привычки. Такое содержание характера и личности формируется с раннего возраста. На самом деле часто от человека зависит не многое
Стихотворение Алексея Толстого представляет собой небольшую балладу. Интересно, что изначально поэт создал балладу, навеянную «Лесным царём» Гёте. Однако Алексей Константинович сократил свою балладу вдвое, сделав финал открытым