Чем дальше отстоят от нас события Второй мировой войны, чем меньше становится очевидцев тех событий – тем сильнее потребность осознать, что случилось тогда – в те трагические «сороковые роковые». Для Крыма и его жителей Вторая мировая война и ее последствия стали судьбоносными…

22 июня 1941 года в 4 часа утра германские войска атаковали границы СССР и осуществили бомбардировку нескольких населенных пунктов, в том числе Севастополя. На этом закончилась почти двухлетняя дружба Сталина и Гитлера, незадолго до этого совершивших грабительский раздел Восточной Европы. Договора о ненападении, дружбе, взаимопомощи, поздравительные телеграммы, которыми обменивались Гитлер и Сталин, – все оказалось блефом и пошло прахом.

Захвату Крыма в планах немецкого командования отводилось важное место. Полуостров являлся отличным плацдармом для базирования авиации

Захвату Крыма в планах немецкого командования отводилось важное место. Полуостров являлся отличным плацдармом для базирования авиации. Овладение Крымом для Германии означало возможность контролировать Черное и Азовское моря, приблизиться к нефтеносным районам Кавказа и оказывать постоянное политическое давление на Румынию, Турцию и Болгарию.

Уже с первых дней войны началась мобилизация в Красную Армию. К началу июля 1941 года добровольцев в Крыму было около 10 тысяч, успешно прошла и объявленная 10 августа мобилизация военнообязанных 1890-1904 и молодежи 1922-1923 годов рождения. А всего в первые месяцы войны мобилизовали 93 тысячи крымчан. Были сформированы четыре крымские дивизии.

20 августа 1941 года, согласно директиве Ставки Верховного Главнокомандования, на базе 9-го стрелкового корпуса была сформирована 51-я Отдельная Армия (на правах фронта) – для обороны Крыма. В оперативном подчинении армии находился Черноморский флот. После сформирования армия выполняла задачу обороны Крыма – Арабатской стрелки, Чонгарского перешейка, Ишуньских позиций, южного берега Сиваша. В Крымской оборонительной операции с 18 октября по 16 ноября 1941, помимо 51-й армии, принимали участие войска Приморской Армии и Черноморского флота. Общая их численность составила около 236 тысяч.

Уже в ноябре 1941 года советские войска были вынуждены отступать. Сегодня очевидно, что такое положение дел менее всего было обусловлено отсутствием личного мужества солдат. Главная причина – общая неподготовленность руководства СССР к этой войне… Существенным фактором, обескровившим армию, явились и репрессии в отношении командного состава в предвоенный период.

По свидетельству солдата 51-й армии, в его батальоне пригодных было роздано 18 винтовок

Люди, брошенные в мясорубку войны, оказались один на один с врагом, вооруженным до зубов. По свидетельству солдата 51-й армии Абдурамана Бариева, в его батальоне пригодных было роздано 18 винтовок, «остальные 700 солдат стояли перед немцами с лопатой и киркой... Сопротивление было бесполезно».

А вот как оценил впоследствии поражение 51-й армии заместитель командующего Павел Батов: «Крым мы не удержали. Однако нужно сказать и следующее: эта армия, созданная наспех, плохо вооруженная, в течение тридцати четырех дней сдерживала одну из лучших армий гитлеровского вермахта. Немцы понесли большие потери, а главное – было выиграно время для эвакуации в Крым одесской группы войск, без чего вряд ли была бы возможна длительная оборона Севастополя».

Потери советских войск в Крымской оборонительной операции составили 48438 человек. В ноябре 1941 в Крым вошли немцы…

Фатальным стало поражение 51-й армии для крымских татар. Несмотря на многонациональный состав, ее поражение позднее стало одним из официальных поводов к депортации крымскотатарского народа

Фатальным стало поражение 51-й армии для крымских татар. Несмотря на многонациональный состав, ее поражение позднее стало одним из официальных поводов к депортации крымскотатарского народа. В проекте постановления о выселении, подготовленном наркомом внутренних дел Лаврентием Берия, говорилось: «Все призванные в Красную Армию составляли 90 тысяч человек, в том числе 20 тысяч крымских татар... 20 тысяч крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении ее из Крыма». Для каждого здравомыслящего человека очевидна абсурдность этого утверждения – 20 тысяч призванных и 20 тысяч дезертиров, особенно если учесть, какую задачу был призван выполнить данный документ – обосновать правомочность депортации крымских татар с территории полуострова... Но и сегодня нелепый аргумент о 20 тысячах призванных и стольких же дезертировавших реанимируется защитниками акции выселения крымских татар как неопровержимый факт – с упорством достойным лучшего применения. Тем более если вспомнить, что в 1941 году отступление советских войск на советско-германском фронте носило тотальный характер, принимая порой формы панического бегства.​

С 25 декабря 1941 по 2 января 1942 года была осуществлена крупнейшая десантная операция, завершившаяся захватом важного плацдарма. Советские войска овладели Керченским полуостровом. В это же время население только что освобожденных районов Крыма познакомилось с очередной разновидностью репрессий – «чистками», проведение которых санкционировалось высшим военно-политическим руководством страны. В соответствии «с требованием товарища Сталина организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами и паникерами», на территории Крыма, «временно занятой противником, на коммунистов и особенно на органы следствия» были возложены «особые задачи» – очиститься «от всякого хлама, болтающегося у нас под ногами». К такому «хламу» были отнесены коммунисты и ответственные работники, не эвакуировавшиеся с территории полуострова, дезертиры 51-й армии, бывшие военнопленные. Все они рассматривались как потенциальные враги, предатели родины и должны были проверяться «с исключительной тщательностью».

Успех Керченско-Феодосийской десантной операции воодушевил Ставку Верховного главнокомандования и командование Закавказского фронта. Было решено провести полномасштабную операцию по освобождению Крыма. 2 января 1942 года Ставка утвердила план такой операции и разрешила перебросить в Крым еще одну армию. Однако переправившиеся сюда новые силы не удалось обеспечить поддержкой тыловых структур. Снабжение морем осуществлялось медленно. 18 января под ударами противника 44-я армия оставила Феодосию и перешла на Ак-Монайский перешеек.

Командованию никак не удавалось наладить регулярное снабжение войска. Из-за начавшейся распутицы дороги стали непроходимыми. С огромным трудом продовольствие для войск переправлялось морем с Таманского полуострова. Генеральный штаб предлагал Сталину эвакуировать войска из Крыма, положение которых ввиду нерегулярного снабжения через Керченский пролив и полностью исчерпанных местных ресурсов, стало нестерпимым. Но Сталин требовал наступать. Только 13 апреля им было разрешено перейти к обороне.

Когда ставка, наконец, разрешила эвакуировать войска, было слишком поздно. На самолетах и в подводных лодках удалось выбраться лишь руководству, а основная масса солдат была отдана на растерзание врагу

8 мая 1942 года внезапно для войск Крымского фронта соединения 11-й немецкой армии перешли в наступление. Управление войсками Крымского фронта было полностью нарушено. Через 12 дней фронт перестал существовать. Крупное поражение советских войск на Керченском полуострове поставило в безнадежное положение защитников Севастополя. Гарнизон осажденного города стойко держался против 11-й немецкой армии до конца июня 1942 года. Ставка, наконец, разрешила эвакуировать войска, но было слишком поздно. На самолетах и в подводных лодках удалось выбраться лишь руководству, а основная масса солдат была отдана на растерзание врагу.

За время героической обороны Севастополя погибло около 156 тысяч его защитников. 2 июля 1942 года, когда исход был предрешен, передовица газеты оккупационных властей «Голос Крыма» с пафосом сообщала: «Севастополь пал... Число пленных и трофеев необозримо. Остатки разбитой севастопольской армии бежали на Херсонесский полуостров. Стесненные на узком пространстве, они идут навстречу гибели».

«Это была самая сильная крепость в мире» – так называлась статья военного корреспондента Вернера Кольте в газете «Der Kamf» от 3 июля 1941 года, перевод которой публиковался здесь же.

Советская армия потерпела одно из самых сокрушительных поражений на первом этапе войны.

Крым предстал перед германской армией во всей своей первозданной красе.

«В долинах, прорезающих горы в северном направлении, были расположены богатые фруктовые сады и живописные татарские селения. Во время цветения фруктовые сады были чудесны, а в лесу весной расцветали прекраснейшие цветы, каких мне нигде больше не приходилось видеть. Бывшая столица татарских ханов Бахчисарай, живописно расположенная у небольшой горной реки, все еще сохраняла восточный колорит. Ханский дворец – жемчужина татарской архитектуры. Южный берег Крыма, часто сравниваемый с Ривьерой, пожалуй, превосходит ее по красоте. Причудливые очертания гор, крутые скалы, спадающие в море, делают его одним из прекраснейших уголков Европы. В районе Ялты, недалеко от которой расположен царский дворец Ливадия, горы покрыты чудеснейшим лесом, какой только можно себе представить. Всюду, где между гор было немного пространства, плодородная земля покрыта виноградными и плодовыми плантациями... Нас восхищал рай, лежащий перед нашими глазами», – с восторгом писал командующий 11-й германской армией Эрих фон Манштейн.

Крымский полуостров почти на два года оказался отрезанным от Большой земли и оккупирован германскими войсками.

(Продолжение следует)

Гульнара Бекирова , крымский историк, член Украинского ПЭН-клуба

1942, Сражения на Керченском полуострове и в районе Харькова

В начале мая 1942 г. на советско-германском фронте обе стороны начали боевые действия за стратегическую инициативу. Они велись в течение почти двух месяцев. Для Советской армии события стали развиваться неблагоприятно. Фашистский вермахт опередил ее в активных действиях в Крыму, где 8 мая перешел в наступление на Керченском полуострове против войск Крымского фронта. Почти одновременно с оборонительным сражением в Крыму 12 мая началась Харьковская наступательная операция войск Юго-Западного фронта. Советское командование делало на нее главную ставку в нанесении упреждающих ударов по немецко-фашистской армии весной 1942 г. Однако 17 мая и противник начал наступление на харьковском направлении. Операция приняла характер встречного сражения.

В первых числах июня советские войска были вынуждены приступить и к отражению третьего штурма Севастополя.

Советские Вооруженные Силы вновь оказались на пороге суровых испытаний. Им предстояла тяжелая и упорная борьба с врагом, который продолжал сосредоточивать на советско-германском фронте свои резервы, не опасаясь открытия активных действий в Западной Европе американскими и английскими армиями.

Особенно напряженные сражения Советской армии весной 1942 г. проходили под Харьковом и на Керченском полуострове. Исход борьбы в этих районах в значительной степени определил развитие событий не только на юго-западном направлении, но и на всем советско-германском фронте.

К началу весенних сражений весьма сложной была оперативная обстановка на Керченском полуострове, где действовали войска Крымского фронта под командованием генерала Д. Т. Козлова, имевшие в своем составе 47, 51 и 44-ю армии со средствами усиления. Этот фронт был сформирован в начале 1942 г. с целью освобождения Крыма и к маю оборонял Керченский полуостров в самой узкой его части на так называемых Ак-Монайских позициях.

В феврале - апреле Крымский фронт при поддержке Черноморского флота трижды пытался прорвать оборону противника, но задачи не выполнил и вынужден был временно перейти к обороне. Еще в марте Ставка направила на этот фронт в качестве своего представителя начальника Главного политического управления армейского комиссара 1 ранга Л. З. Мехлиса и от Генерального штаба генерала П. П. Вечного. Они должны были помочь командованию фронта подготовить и провести операцию по освобождению Крыма.

Группировка войск фронта к маю 1942 г. оставалась наступательной, однако наступление по ряду причин все откладывалось, а оборона не укреплялась. Наиболее слабым ее местом было левое крыло фронта, примыкавшее к Черному морю.

Тем временем противник готовился к наступлению с задачей сбросить советские войска с Керченского полуострова, а затем, сосредоточив свои силы под Севастополем, уничтожить героических защитников города и овладеть важной военно-морской базой. Ему удалось определить слабое место в обороне Крымского фронта и сосредоточить здесь крупные силы танков и авиации.

Подготовка противника к наступлению не осталась незамеченной. Фронтовая разведка точно установила даже день перехода его войск к активным действиям. Однако ни командующий фронтом, ни представитель Ставки Л. 3. Мехлис не предприняли надлежащих мер к отражению удара.

Наступление врага началось ранним утром 8 мая. Действиям его сухопутных войск (около 8 дивизий 11-й немецкой армии) предшествовал массированный удар авиации по плотным боевым порядкам войск Крымского фронта. Основные усилия гитлеровцы сосредоточили против 44-й армии генерала С. И. Черняка, занимавшей полосу на приморском направлении. Здесь, вдоль побережья Феодосийского залива, и был нанесен главный удар с одновременной высадкой небольшого шлюпочного десанта в тылу советских войск, в районе 15 км северо-восточнее Феодосии. Оборонявшиеся в первом эшелоне две стрелковые дивизии не выдержали удара двух пехотных и одной танковой немецких дивизий, поддержанных большим количеством пикирующих бомбардировщиков, и вынуждены были отступить на восток.

Отсутствие глубоко эшелонированной обороны и открытый характер местности позволили врагу в первый же день наступления добиться успеха. Оборона 44-й армии оказалась прорванной на 5-километровом участке и в глубину до 8 км. На остальных участках Крымского фронта советские воины отбили все атаки и удержали занимаемые позиции. На следующий день, стремясь окружить советские войска, противник повернул главные силы своей ударной группировки на север, к побережью Азовского моря, и нанес удар во фланг и тыл 51-й и 47-й армиям, которыми командовали генералы В. Н. Львов и К. С. Колганов. Активную поддержку наступавшим дивизиям противника оказывала его авиация, которая только за один день 8 мая совершила 900 самолето-пролетов.

В такой тяжелой обстановке утром 10 мая Ставка приказала отвести войска Крымского фронта на Турецкий вал и организовать на этом рубеже упорную оборону. Однако командования фронта и армий не успели выполнить эту задачу. К 11 мая противнику удалось окружить в районе Ак-Моная часть сил 51-й и 47-й армий, войска которых в последующем пробивались на восток отдельными группами.

11 и 12 мая Ставка предприняла меры, чтобы изменить положение на Керченском полуострове. В ее директиве на имя главнокомандующего войсками Северо-Кавказского направления маршала С. М. Буденного, отданной вечером 11 мая, говорилось, что Военный совет Крымского фронта не может связаться с армиями, несмотря на то, что их штабы отстоят от Турецкого вала не более чем на 20-25 км. Ставка приказала главкому срочно выехать в Керчь, в штаб фронта, чтобы организовать устойчивую оборону на линии Турецкого вала. «Главная задача, - указывалось в директиве, - не пропускать противника к востоку от Турецкого вала, используя для этого все оборонительные средства, войсковые части, средства авиации и морского флота».

Авиацию Крымского фронта на этом участке Ставка приказала временно подчинить заместителю командующего авиацией дальнего действия генералу Н. С. Скрипко. Были приняты и другие меры по оказанию помощи войскам.

13 мая противник прорвал позиции на центральном участке Турецкого вала, а к исходу 14 мая ворвался на западную и южную окраины Керчи. В создавшейся сложной обстановке маршал С. М. Буденный с разрешения Ставки дал распоряжение об эвакуации войск Крымского фронта с Керченского полуострова.

15 мая противник занял Керчь. Войска Крымского фронта, отражая атаки превосходивших сил врага, до 20 мая переправлялись через Керченский пролив на Таманский полуостров. По приказу вице-адмирала Ф. С. Октябрьского в район Керчи с ближайших баз и портов стали подходить различные плавсредства: болиндеры, баржи, сейнеры, тральщики, боты, баркасы, буксиры, а также торпедные и сторожевые катера. Переправа была чрезвычайно тяжелой. Войска несли потери от вражеской авиации как в пунктах посадки и высадки, так и при переходе через пролив. Удалось эвакуировать около 120 тыс. человек, в том числе свыше 23 тыс. раненых. Часть личного состава соединений и частей Крымского фронта, которая не успела переправиться на Таманский полуостров, осталась в Крыму; многие из них, обеспечив эвакуацию главных сил фронта, укрылись в керченских каменоломнях и вели там самоотверженную борьбу с немецко-фашистскими захватчиками.

Пять с половиной месяцев - с 16 мая по 31 октября 1942 г. - продолжалась Аджимушкайская оборона, вошедшая в летопись Великой Отечественной войны как одна из наиболее героических и вместе с тем трагических ее страниц. Керченский Брест, непокоренная крепость на крымской земле - так назвали впоследствии советские люди легендарный Аджимушкай за его бессмертный подвиг.

В самом начале Аджимушкайской обороны образовалось два подземных гарнизона: в Центральных каменоломнях численностью 10-15 тыс. человек и в Малых каменоломнях - более 3 тыс. солдат и офицеров.

Поскольку отход советских воинов в подземелья Аджимушкая оказался весной 1942 г. внезапным, там не было заранее заготовленных запасов воды, продовольствия и всего другого, необходимого для жизни и борьбы. Положение защитников Аджимушкая осложнялось и тем, что в Центральных каменоломнях вместе с советскими воинами укрылось немало женщин, детей и стариков - жителей Керчи и близлежащих поселков. Но, несмотря на все трудности, мужественные аджимушкайцы героически отбивали атаки фашистов. Врагу не удалось сломить их волю к сопротивлению. 170 дней и ночей сражались с врагом гарнизоны Центральных и Малых каменоломен Аджимушкая.

Преодолевая голод, они отражали попытки гитлеровцев проникнуть внутрь каменоломен, в неравных боях отвлекали на себя значительные силы противника, выполнив тем самым до конца свой воинский долг. Только чудовищные преступления озверевших фашистских палачей, применивших против защитников Аджимушкая газ, позволили им проникнуть в каменоломни и расправиться с их героическими защитниками. Свидетельством этого варварства являются записи в дневнике младшего политрука А. И. Трофименко, которые были найдены в катакомбах. В день первой газовой атаки в дневнике было записано: «Человечество всего земного шара, люди всех национальностей! Видели вы такую зверскую расправу, которую применяют германские фашисты? Они дошли до крайности. Они начали давить людей газами... Умирали сотни людей за Родину...»

И как клятва верности, свидетельство несгибаемой воли советских людей, не склонивших голову перед коварным врагом, звучали в эфире слова радиограммы: «Всем! Всем! Всем! Всем народам Советского Союза! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся!»

Так героический Аджимушкай встал в один ряд с Брестской крепостью и непокоренным бастионом Черноморья Севастополем. Подвиги воинов, непосредственно участвовавших в сражениях на Керченском полуострове, подвиги патриотов, боровшихся в Аджимушкайских каменоломнях, огромная выдержка и стойкость трудящихся города Керчи отмечены высшей наградой Родины: 14 октября 1973 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР городу Керчи присвоено почетное звание «Город-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Несмотря на массовый героизм и мужество советских воинов, войска Крымского фронта потерпели поражение. Замысел советского Верховного Главнокомандования, предусматривавший освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков, не удалось претворить в жизнь.

В кровопролитных тяжелых сражениях Крымский фронт в течение мая потерял десятки тысяч человек, свыше 3,4 тыс. орудий и минометов, около 350 танков и 400 самолетов. В результате обстановка на южном крыле советско-германского фронта значительно усложнилась. Вражеские войска, овладев Керченским полуостровом, стали угрожать теперь вторжением на Северный Кавказ через Керченский пролив и Таманский полуостров.

4 июня 1942 г. Ставка издала специальную директиву, в которой глубоко анализировались причины поражения фронта. В ней, в частности, отмечалось, что основная причина неудачи Керченской оборонительной операции заключается в том, что командования фронта и армий и представитель Ставки Л. 3. Мехлис обнаружили полное непонимание требований современной войны. «Ставка считает необходимым, - указывалось в директиве, - чтобы командующие и военные советы всех фронтов и армий извлекли уроки из этих ошибок и недостатков в руководстве командования бывшего Крымского фронта.

Задача заключается в том, чтобы наш командный состав по-настоящему усвоил природу современной войны, понял необходимость глубокого эшелонирования войск и выделения резервов, понял значение организации взаимодействия всех родов войск, и особенно взаимодействия наземных сил с авиацией...»

Недочеты в руководстве командования Крымского фронта, изложенные в этой директиве, усугублялись действиями Л. З. Мехлиса, который не смог оказать действенной помощи войскам фронта в организации отпора фашистским войскам. Об этом свидетельствует телеграмма, направленная Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным в ответ на телеграмму Л. З. Мехлиса от 8 мая, в которой он как представитель Ставки пытался уйти от ответственности за неудачи советских войск на Керченском полуострове.

«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта, - отмечал Верховный Главнокомандующий. - Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать!», а Вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки...»

Одновременно с тяжелыми боями на Керченском полуострове не менее напряженная борьба развернулась в районе Харькова. Еще в ходе общего стратегического наступления Советской Армии советское командование в течение января - марта 1942 г. пыталось провести ряд наступательных операций на курском и харьковском направлениях, в Донбассе и Крыму. Все эти операции существенных территориальных результатов не дали. Лишь некоторые успехи были достигнуты войсками Южного и Юго-Западного фронтов в Донбассе при проведении Барвенковско-Лозовской операции во второй половине января.

22 марта Военный совет Юго-Западного направления, во главе которого находились главнокомандующий войсками направления Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, член Военного совета Н. С. Хрущев и начальник штаба генерал И. X. Баграмян, представил в Ставку доклад об обстановке, сложившейся к середине марта на фронтах юго-западного направления, и о перспективах боевых действий в весенне-летний период, 1942 г. В докладе говорилось, что «в итоге проведенных и проводимых сейчас наступательных операций нам удалось расстроить нормальное оперативное построение войск противника, заставить его не только израсходовать все оперативные резервы, но и раздергать для локализации наших успехов свои дивизии первой линии обороны, вплоть до отдельных батальонов. Противник доведен активными действиями наших войск до такого состояния, что без притока крупных стратегических резервов и значительного пополнения людьми и материальной частью не способен предпринять операции с решительной целью.

По данным агентуры и показаниям пленных, противник сосредоточивает крупные резервы со значительным количеством танков восточнее Гомеля и в районах Кременчуг, Кировоград, Днепропетровск, очевидно, с целью перехода весной к решительным действиям...

Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы.

С этой целью его главная группировка упорно стремится сохранить свое положение на московском направлении, а его резервы сосредоточиваются против левого крыла Западного фронта (вост. Гомель и в районе Брянск).

Наиболее вероятно, что наряду с фронтальными ударами против Западного фронта противник предпримет крупными силами мотомехсоединений наступление из районов Брянск и Орел в обход Москвы с юга и юго-востока с целью выхода на р. Волгу в районе Горький и изоляции г. Москвы от важнейших промышленных и экономических центров Поволжья и Урала.

На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением р. Северский Донец и Таганрогским заливом с целью овладения нижним течением р. Дон и последующим устремлением на Кавказ к источникам нефти...

Для обеспечения действий основных ударных группировок на Москву и на Кавказ противник, несомненно, попытается нанести вспомогательный удар из района Курска на Воронеж...

Можно предполагать, что противник начнет решительные наступательные действия в середине мая...

Независимо от этого войска Юго-Западного направления в период весенне-летней кампании должны стремиться к достижению основной стратегической цели - разгромить противостоящие силы противника и выйти на Средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Черкассы, Первомайск, Николаев...»

Далее в докладе излагались задачи войск Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов, привлекаемых к наступлению, а также мотивы по усилению этих фронтов резервами Ставки и обеспечению материально-техническими средствами.

Такая оценка сложившейся обстановки не могла не повлиять в определенной мере на окончательное решение Ставки.

Генеральный штаб, рассмотрев предложение Военного совета Юго-Западного направления, доложил Верховному Главнокомандующему о своем несогласии и невозможности проведения крупной наступательной операции на юге весной 1942 г.

В конце марта предложение Военного совета Юго-Западного направления рассматривалось на совместном совещании членов ГКО и Ставки. Поскольку Ставка не располагала в то время достаточными резервами, она согласилась с мнением Генштаба и отклонила предложение о проведении крупного наступления на юге весной 1942 г. Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления получил указание разработать план частной, более узкой операции в целях разгрома лишь харьковской группировки врага и освобождения Харькова имеющимися силами. В соответствии с этим указанием Военный совет Юго-Западного направления 30 марта представил в Ставку план действий на апрель - май 1942 г., основной целью которых ставилось «овладеть г. Харьков, а затем произвести перегруппировку войск, ударом с северо-востока захватить Днепропетровск и Синельниково...

На остальном протяжении фронта войска ЮЗН [Юго-Западного направления] прочно обороняют ныне занимаемые рубежи...»

План Харьковской операции предусматривал нанесение двух ударов войсками Юго-Западного фронта из района Волчанска и с барвенковского выступа по сходящимся направлениям на Харьков, разгром харьковской группировки врага и создание условий для организации наступления на днепропетровском направлении уже с участием Южного фронта.

По утвержденному главкомом Юго-Западного направления плану, главный удар с барвенковского выступа предстояло нанести силами наступательной группировки войск в составе 6-й армии генерала А. М. Городнянского, наступавшей непосредственно на Харьков с юга, и армейской оперативной группы генерала Л. В. Бобкина, наносившей обеспечивающий удар на Красноград. Всего в составе этих объединений должно было наступать 10 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 11 танковых и 2 мотострелковые бригады. В резерве командующего фронтом на направлении главного удара оставались 2 стрелковые дивизии и кавалерийский корпус.

Во вторую ударную группировку входили 28-я армия генерала Д. И. Рябышева и примыкавшие к ней фланговые соединения 21-й и 38-й армий, которыми командовали генералы В. Н. Гордов и К. С. Москаленко. В общей сложности она насчитывала 18 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 7 танковых и 2 мотострелковые бригады. Эти войска должны были нанести вспомогательный удар из района Волчанска в обход Харькова с севера и северо-запада навстречу наступавшей с юга главной ударной группировке.

Обеспечение операции Юго-Западного фронта на харьковском направлении было возложено на войска Южного фронта во главе с командующим генералом Р. Я. Малиновским, членом Военного совета дивизионным комиссаром И. И. Лариным, начальником штаба генералом А. И. Антоновым. Этому фронту было приказано организовать прочную оборону на южном фасе барвенковского выступа силами 57-й и 9-й армий под командованием генералов К. П. Подласа и Ф. М. Харитонова.

Несмотря на то что к Харьковской наступательной операции привлекалось в общей сложности 28 дивизий, добиться заметного численного перевеса над противником не удалось: укомплектованность их была сравнительно невысокой (в среднем не более 8-9 тыс. человек; дивизии же 6-й немецкой армии насчитывали по 14-15 тыс. человек).

Малочисленными были и соединения Южного фронта. К тому же перед самым наступлением из них было изъято по 500 человек для усиления главной ударной группировки Юго-Западного фронта.

В то время как войска Юго-Западного фронта готовились к наступлению, вражеское командование также готовилось развернуть с 18 мая под Харьковом наступательную операцию под условным наименованием «Фридерикус-I». Как свидетельствуют немецкие документы и показания бывшего командующего 6-й армией Ф. Паулюса, цель этого наступления состояла в захвате важного оперативно-стратегического района, который предполагалось использовать в качестве исходного плацдарма «главной операции» согласно директиве ОКВ № 41. Позднее Паулюс писал: «Эта операция должна была в первую очередь устранить непосредственную опасность коммуникациям немецкого южного фланга в районе Днепропетровска и обеспечить удержание Харькова с разместившимися там большими складами и лазаретами 6-й армии. Далее необходимо было овладеть местностью западнее реки Северский Донец, юго-восточнее Харькова, для последующего наступления через эту реку на восток».

Проведение операции «Фридерикус-I» возлагалось на 6-ю армию и армейскую группу «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии). В их задачу входило нанести контрудар из районов Балаклеи и Славянска в общем направлении на Изюм.

В ходе подготовки операции вражеская группировка на харьковском направлении была значительно усилена. К 12 мая Юго-Западному фронту противостояло 17 дивизий, а Южному - 34 (из них непосредственно 57-й и 9-й армиям - 13 дивизий). Общее соотношение сил и средств на юго-западном направлении было невыгодным для советской стороны. В танках силы были равны, а по количеству людей противник превосходил в 1,1 раза, в орудиях и минометах - в 1,3 раза, в самолетах - в 1,6 раза. Только в полосе наступления Юго-Западного фронта удалось достичь полуторного превосходства в людях и немногим более чем двукратного в танках, среди которых было еще много легких, со слабой броней и вооружением. По артиллерии и авиации силы сторон были примерно одинаковыми, но противник обладал подавляющим количественным и качественным превосходством в бомбардировщиках. К тому же соединения Юго-Западного фронта в большинстве своем состояли из необстрелянных бойцов.

В полосе Южного фронта советские войска значительно уступали противнику и в танках, и в артиллерии, и в авиации. На южном фасе барвенковского выступа гитлеровцы превосходили 57-ю и 9-ю армии по пехоте - в 1,3 раза, по танкам - в 4,4 раза, по артиллерии - в 1,7 раза.

В этих условиях командованию Юго-Западного направления нужно было надежно обеспечить действия главной ударной группировки Юго-Западного фронта со стороны Славянска. Для отражения возможных ударов танковых сил врага требовались мощные противотанковые резервы. Разведка 9-й армии еще до начала Харьковской операции достаточно точно определила сосредоточение танковых соединений армейской группы «Клейст» перед войсками армии. Однако ни командующий Южным фронтом генерал Р. Я. Малиновский, ни главнокомандующий войсками Юго-Западного направления маршал С. К. Тимошенко не приняли во внимание своевременный доклад Военного совета 9-й армии об угрожавшей опасности.

Боевые действия войск Юго-Западного фронта начались 12 мая переходом в наступление обеих ударных группировок. За первые три дня напряженных боев войска фронта прорвали оборону 6-й немецкой армии севернее и южнее Харькова в полосах до 50 км каждая и продвинулись из района Волчанска на 18-25 км, а от барвенковского выступа - на 25-50 км. Это вынудило командующего группой армий «Юг» просить главное командование сухопутных войск срочно перебросить 3-4 дивизии из состава армейской группы «Клейст» для ликвидации прорыва.

Командование Юго-Западного направления доносило в Ставку 15 мая, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для включения в наступление войск Брянского фронта и дальнейшего форсирования операции Юго-Западного фронта. Однако эти прогнозы оказались преждевременными. Командование фронта и направления, к сожалению, не использовало сложившуюся к исходу 14 мая благоприятную обстановку: оно не ввело в сражение подвижные соединения для развития первоначального успеха и завершения окружения немецкой группировки в районе Харькова. В результате стрелковые войска заметно истощили свои силы, и темп наступления резко снизился. Вторые эшелоны армий были введены в сражение утром 17 мая. Но время было упущено. Противник выдвинул к районам прорыва значительные подкрепления, организовал прочную оборону на тыловых рубежах и, завершив перегруппировку, 17 мая бросил в наступление из района Краматорск, Славянск против 9-й и 57-й армий Южного фронта 11 дивизий армейской группы «Клейст». Одновременно он начал наступать из района восточнее Харькова и южнее Белгорода против 28-й армии Юго-Западного фронта.

Войска 9-й армии оказались неподготовленными к отражению удара. Соотношение сил сложилось в пользу врага: по пехоте - 1: 1,5, артиллерии - 1: 2, танкам - 1: 6,5. Армия не смогла сдержать мощного натиска, и ее левофланговые соединения с боями начали отходить за Северский Донец, а правофланговые - на Барвенково.

Обстановка требовала прекращения Харьковской операции. Однако командование Юго-Западного направления и фронта недооценивало опасности со стороны краматорской группировки врага и не считало необходимым прекращать наступление. События же продолжали развиваться неблагоприятно. Вследствие отхода 9-й армии и продвижения противника на север вдоль реки Северский Донец создалась угроза окружения всей группировки советских войск, действовавшей в барвенковском выступе.

Вечером 17 мая генерал А. М. Василевский, временно исполнявший обязанности начальника Генерального штаба, доложил Верховному Главнокомандующему о критической обстановке в полосах 9-й и 57-й армий и предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки бросить на ликвидацию угрозы, возникшей со стороны Краматорска. Иных способов спасти положение, как писал в своих мемуарах маршал Г. К. Жуков, не было, поскольку в этом районе никакими резервами фронт не располагал.

18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась. Генеральный штаб еще раз предложил Верховному Главнокомандующему прекратить наступательную операцию под Харьковом, повернуть основные силы барвенковской ударной группировки, ликвидировать прорыв противника и восстановить положение 9-й армии Южного фронта. Однако Военный совет Юго-Западного фронта смог убедить И. В. Сталина в том, что опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. Маршал Г. К. Жуков об этих фактах писал так: «Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба...»

Поскольку согласия на прекращение операции не было дано, войска Юго-Западного фронта продолжали наступление на Харьков, что еще больше осложнило обстановку. «Эти события получили тогда противоречивую оценку, - пишет генерал армии С. М. Штеменко в книге “Генеральный штаб в годы войны”. - Военный совет Юго-Западного направления большого беспокойства не проявил, хотя и доложил Ставке, что нужно укрепить Южный фронт за счет резервов Верховного Главнокомандования. И. В. Сталин согласился с этим и выделил войска; однако в район боевых действий они могли попасть только на третьи и четвертые сутки».

Только во второй половине дня 19 мая главнокомандующий войсками Юго-Западного направления отдал приказ перейти к обороне на всем барвенковском выступе, отразить удар врага и восстановить положение. Но это решение оказалось запоздалым.

23 мая армейская группа «Клейст», наступавшая из-под Краматорска, соединилась в районе 10 км южнее Балаклеи с частями 6-й немецкой армии, перерезав советским войскам, действовавшим на барвенковском выступе, пути отхода на восток за реку Северский Донец. Соединения, отрезанные западнее Северского Донца, были объединены под общим командованием заместителя командующего фронтом генерала Ф. Я. Костенко. С 24 по 29 мая, ведя бои в окружении, они небольшими отрядами и группами прорывались через фронт немецких войск и переправлялись на восточный берег Северского Донца.

Одновременно с наступлением в районе барвенковского плацдарма противник усилил удары и на волчанском направлении, где ему удалось окружить вторую ударную группировку Юго-Западного фронта.

Борьба советских войск в окружении с превосходящими силами противника была очень тяжелой. Фашистская авиация господствовала в воздухе. Ощущался острый недостаток боеприпасов, горючего и продовольствия. Попытка командования Юго-Западного направления прорвать фронт окружения извне ударом части сил 38-й армии и деблокировать окруженные части большого успеха не имела. Тем не менее благодаря этому удару из окружения вышли около 22 тыс. бойцов и командиров во главе с членом Военного совета Юго-Западного фронта дивизионным комиссаром К. А. Гуровым и начальником штаба 6-й армии генералом А. Г. Батюней. В неравных боях геройски погибли многие солдаты, командиры и политработники. Пали смертью храбрых генералы А. Ф. Анисов, Л. В. Бобкин, А. И. Власов, А. М. Городнянский, Ф. Я. Костенко, К. П. Подлас и другие.

Таким образом, успешно начавшаяся в мае 1942 г. наступательная операция Советской армии в районе Харькова окончилась неудачей. Войска двух фронтов понесли большие потери в живой силе и технике.

Такой исход Харьковской операции явился результатом прежде всего недостаточно полной оценки командованием Юго-Западного направления и фронта оперативно-стратегической обстановки, отсутствием хорошо организованного взаимодействия между фронтами, недооценки вопросов оперативного обеспечения и ряда недочетов в управлении войсками. К тому же командование направления и фронта своевременно не приняло меры к прекращению наступления в связи с резко осложнившейся обстановкой в районе операции.

На неуспех под Харьковом повлияло и то, что значительная часть соединений и частей советских войск была недостаточно сколоченной, они не были обеспечены в нужном количестве современной боевой техникой и боеприпасами. Командный состав всех звеньев не обладал еще достаточным боевым опытом. Командование направления не всегда объективно информировало Ставку о положении на фронтах.

Неудача под Харьковом оказалась весьма чувствительной для войск всего Юго-Западного направления. Потеря большого числа людей, техники и вооружения была тяжелым ударом накануне важных событий, которым предстояло развернуться летом 1942 г. на юге советско-германского фронта.

Многие военачальники - участники Харьковской наступательной операции свидетельствуют, что советские войска, потерпев неудачу в мае, потеряли важный оперативный плацдарм южнее Харькова и вынуждены были перейти к обороне в невыгодных условиях. Они подчеркивают при этом, что события под Харьковом послужили суровым уроком для командования и штабов объединений, соединений и частей.

Таким образом, в результате неудачи войск Юго-Западного и Южного фронтов на барвенковском выступе ударная сила их была значительно ослаблена. Поэтому пришлось отказаться от намеченных на лето наступательных операций на всем юго-западном направлении. В конце мая 1942 г. перед войсками этого направления были поставлены оборонительные задачи: прочно закрепиться на занимаемых рубежах и не допустить развития наступления немецко-фашистских войск из района Харькова на восток.

Керченская оборонительная операция - боевые действия советских войск в Крыму в мае 1942 года. Немецкое наступление в районе Керчи получило кодовое название «Охота на дроф» (Trappenjagd).

Керченская оборонительная операция

8 мая после артиллерийской подготовки началось немецкое наступление 30-го армейского корпуса. За артподготовкой включилась и вражеская авиация. Особенно сильному обстрелу и бомбардировке подверглись войска 44-й армии. В результате многие командные, наблюдательные пункты, узлы связи, коммуникации, огневые позиции были разрушены. Телефонная связь из-за большого количества порывов перестала существовать, вышли из строя и многие радиостанции.

Керчь под огнем немецкой артиллерии

Около 5.00 на участке 63-й горно-стрелковой дивизии пехота и танки (до 100 машин) противника пошли в атаку. Первые цепи наступавших были по существу полностью уничтожены огнем нашей артиллерии и пулеметов. Однако сильный огонь артиллерии и действия авиации противника скоро подавили наши огневые средства и пехоту на первой позиции.

Атака на Керчь

Почти одновременно с этой атакой в нашем тылу на восточных скатах горы Ас-Чалуле противник высадил со стороны моря десант на 30-и шлюпках (до 500 автоматчиков). На подходе к берегу вражеский десант был встречен огнем пулеметов, артиллерийских орудий, а на берегу и огнеметами. Однако, несмотря на потери, фашистам удалось высадиться на берег и закрепиться на нем.

В первые же часы наступления фашистская авиация завоевала господство в воздухе. Это ей удалось достичь благодаря массированному применению своих самолетов, которые были сосредоточены здесь со всего южного крыла советско-германского фронта.

Немецкие пикирующие бомбардировщики Ю-87D летят в сопровождении истребителей Bf.109

Во второй половине дня в бой с прорвавшимся противником вступили 404-я стрелковая дивизия и 39-я танковая бригада. Но они вели встречный бой отдельными своими частями и без должного взаимодействия. В связи с прорывом на соседнем участке враг стал охватывать левый фланг дивизии, заходя ей в тыл. К вечеру дня у дивизии были израсходованы все боеприпасы минометов, патроны у стрелков были на исходе. На ряде участков противник вклинился в боевые порядки дивизии, в результате чего 871-й полк оказался в окружении, но продолжал яростно сопротивляться. В 18.00, установив, что больше держаться невозможно, командир дивизии дал приказ на отход.

К исходу дня фашисты продвинулись на 7–8 км в глубь обороны 44-и армии и вклинились во вторую позицию. Продвижение противника вглубь нашей обороны на узком участке к исходу 8 мая создало условия для удобного контрудара во фланг противнику с севера со стороны 51-й армии. К 21.00 командование Крымского фронта пришло к решению нанести главный удар силами 51-й армии. Причем силы и средства, которые передавались первоначально приказом 44-й армии, новым приказом о контрударе передавались 51-й. В условиях неустойчивой связи это переподчинение не оправдало себя, оно внесло дезорганизацию в управление войсками, привело к катастрофическим последствиям.

Эта переориентировка главного удара силами не 44-й, а 51-й армии явилась как бы «моментом истины» всей Керченской оборонительной операции.

Поражение в Керчи напоминала англичан в Дюнкерке

Источник информации о фото.

Борьба за Крым (сентябрь 1941 - июль 1942 года) Мощанский Илья Борисович

ОБОРОНА КЕРЧЕНСКОГО ПОЛУОСТРОВА (НОЯБРЬ 1941 ГОДА)

В ночь на 1 ноября противник занял Симферополь. Кроме того, немцам удалось упредить наши отходящие части и захватить горные дефиле, через которые проходили кратчайшие маршруты. В результате Приморская армия (вместе со 172-й мотострелковой дивизией - Прим. авт. ) была вынуждена отходить через горы по маршруту Алушта, Ялта, Севастополь. 51-я армия с боями отходила на Феодосию и Керчь.

Отход войск 9-го стрелкового корпуса на Керченский полуостров осуществлялся в труднейших условиях. На Керчь отступали 156, 271-я и 157-я стрелковые дивизии; они героически сражались на Ишуньских позициях и там израсходовали почти все свои силы. Но к Керчи также отходили 2 полнокровные дивизии: 106-я А. Н. Первушина и 276-я И. С. Савинова. Однако они действовали сами по себе, не управляемые командиром корпуса.

На пути к Керченскому полуострову наши отходящие соединения пользовались каждым рубежом, за который можно было зацепиться, чтобы сдерживать немецкие дивизии. На НП к Первушину (командиру 106-й дивизии) прибыл полковник Титов: "Немцы выходят на железную дорогу Армянск - Джанкой". Здесь, в районе Чокрак (Источное) - Чирик (Чапаево) 106-я дала противнику бой. Комдив выдвинул сюда 534-й стрелковый полк подполковника А. Г. Сергеева и гаубичный полк Г. Б. Авина. И у Источного 534-й полк на рубеже стоял прекрасно, на трое суток задержал противника и тем помешал ему отрезать наши части у Сиваша на Чонгаре.

Далее дивизия отходила на Джанкой. На улицах уже шла стрельба. Проносились конные разведчики: появились немецкие танки, раздавили одну нашу батарею. Один из командиров имел при штабе батарею 76-миллиметровых пушек и развернул ее вдоль улицы. Вражеская атака сразу заглохла. В течение двух последних дней октября 106-я дивизия вместе с частями из 271-й и 276-й дивизий вела оборонительный бой на рубеже реки Салгир, юго-восточнее Джанкоя.

Бои на Крымском полуострове в октябре-ноябре 1941 года

Бои на Крымском полуострове в октябре-ноябре 1941 года:

73 пд - пехотная дивизия вермахта

276 сд - стрелковая дивизия РККА

42 АК - армейский корпус вермахта

ГСК - горнострелковый румынский корпус

8 кбр (Рум.) - румынская кавалерийская бригада

Но во всех этих жестоких боях, при всей стойкости наших людей, был существенный недостаток - имелась частная цель и упускалась общая. А общей целью в то время должно было стать удержание Акмонайских позиций. Командиры дивизий тут ни при чем, боевые действия имеют свою логику, и горизонт комдива, естественно, ограничен более узкими задачами. Он видит рубеж, на котором его дивизия может дать наседающему врагу "по зубам", и встает на этом рубеже, и дерется до последнего. В результате на Акмонайские позиции, преграждающие противнику путь на собственно Керченский полуостров, наши соединения вышли ночью 4 ноября, понеся большие потери в личном составе, имея несколько снарядов на орудие и десяток-полтора патронов на винтовку. И все же они в течение двух дней отбивали вражеские атаки. Из донесения по оперативной обстановке за 6 ноября: "Группа Дашичева, имея ослабленный боевой состав, под натиском 5 пехотных дивизий, 2 кавбригад (румыны) вынуждена была оставить Акмонайские позиции и отойти на рубеж: Астабань (Камышенка), Карач (Куйбышево), Керлеут (Мошкарово), Копыл (60 километров западнее Керчи)". Тут все правильно, кроме одного: никакой "группы Дашичева" не было.

Советские войска из-за недостатка сил могли вести только подвижную оборону. После трехдневных боев немецкое командование подтянуло из резерва свежую 170-ю пехотную дивизию 30-го армейского корпуса. Стало ясно, что удержать город и крепость Керчь Красной Армии не удастся. Поэтому по распоряжению Ставки начался отвод войск на Таманский полуостров.

Артиллерия, не имевшая снарядов, переправилась на Таманский полуостров первой, вместе с госпиталями и медсанбатами. Орудия крупного калибра, благополучно пересекшие на баржах Керченский пролив, 16 ноября стали на огневые позиции на косе Чушка. Там они получили боекомплект снарядов с артиллерийских баз Закавказского фронта. Это позволило усилить огневое прикрытие арьергардов, отходящих через Еникале вслед за основными силами наших дивизий.

Но даже в момент эвакуации на Керченский полуостров продолжало прибывать подкрепление. К исходу 10 ноября 1941 года 825-й полк 302-й стрелковой дивизии переправился через пролив у Еникале. Это был последний резерв 51-й армии. В обороне Керчи отличились 156-я стрелковая дивизия и 9-я бригада морской пехоты. Отход и эвакуацию войск прикрывала 106-я стрелковая дивизия.

16 ноября 1941 года, после упорных боев, 51-я армия по приказу Верховного Главнокомандования оставила город Керчь.