Заведомо неверное истолкование чего-либо с целью получения какой-либо выгоды (например, фальсификация научных данных, данных и пр.).
Фальсификацию следует отличать от .
В изготовлении продуктов питания также есть место фальсификации. Иногда, для улучшения органолептических свойств используют различные добавки, имитирующие улучшение качества(подсластители, красители и т. д.)
Фальсификация в искусстве
Подделка вещей
Подделка — имитация, которая обычно сделана с намерением злонамеренно исказить её содержание или происхождение. Слово подделка наиболее часто описывает подделанную или , но может также описывать такие вещи, как: , или любой другой продукт, особенно, когда это приводит к нарушению или нарушению торговой марки. Часто, чтобы избежать обвинений в нарушении , на поддельные вещи ставят марки, очень похожие на оригинальные названия выпускающих фирм, но с изменёнными одной или несколькими буквами в названии. Самые известные случаи: — , Abibas — и т. д.
Фальсификация пищевых продуктов
Фальсификация пищевых продуктов и были чрезвычайно распространены до XIX века. Исследования практики подмешивания, проведённые в начале XIX столетия, и разработка методов обнаружения фальсификации в середине XIX века привели к принятию в Великобритании в 1860 году первого закона о подмешивании к пище (Food Adulteration Act ). В 1906 году стараниями химика , публицистов ( , и других) при поддержке президента был принят «», а в 1907 году он вступил в силу: было создано (FDA).
Согласно Федеральному закону «О качестве и безопасности пищевых продуктов» :
Фальсифицированные пищевые продукты, материалы и изделия — пищевые продукты, материалы и изделия, умышленно изменённые (поддельные) и (или) имеющие скрытые свойства и качество, информация о которых является заведомо неполной или недостоверной.
Фальсификация парфюмерно-косметических продуктов
Фальсификация лекарственных препаратов
В конце XX века широко распространилась фальсификация . Считается, что значительная часть из них производится на тех же , на которых производятся и «нормальные препараты» («неучтёнка»). Другая часть изготавливается в мелких подпольных , в которых совершенно не могут быть обеспечены надлежащие условия производства, в этом случае препаратов может очень сильно отличаться от указанного на этикетке. Часть подделок продаётся через .
Контроль за лекарственными средствами возлагается на соответствующие органы министерства здравоохранения.
Несмотря на широкое отражение проблемы фальсификации лекарственных средств в , органы контроля практически никогда не передают дело в , ограничиваясь снятием с продажи некачественных и фальсифицированных препаратов. Это свидетельствует как о слабости контролирующих органов и несовершенстве законодательства, так и о высоком потенциале .
Фальсификация и подделка в филателии
Фальсификация в науке
Фейки в СМИ
В 2017 году словосочетание «фейковые новости» (fake news) было признано фразой года. Под этим словосочетанием понимались сенсационные, но заведомо ложные сообщения. Эксперты из отмечают расплывчатый характер понятия фейковых новостей, к которым можно отнести , скрытную и . Иногда за фейки выдаются правдивые сообщения, заголовки которых преувеличивают сенсационность. Фейки часто выдаются за свидетельства очевидцев, которые присылают в редакцию поддельные фото. Как правило фейки распространяются СМИ, которые сами находятся в заблуждении . Впоследствии СМИ могут приносить извинения за публикацию фейков . Фейками могут быть новости, которые ссылаются на «неназванные источники» . В некоторых странах () законодатели планируют ввести уголовную ответственность за распространение фейковых новостей, однако правозащитники предупреждают, что это может послужить правовой основой для ограничения свободы слова Слово «фейковые новости» использовал для характеристики канала .
В
Поскольку технология обработки фотографий идёт вперёд, в интернете всё чаще встречаются .
Фейковыми (поддельными) могут быть также учётные записи, страницы или сайты с содержанием, похожим на основной сайт .
См. также
Примечания
- «3D barcodes target counterfeit drugs and devices»
- О качестве и безопасности пищевых продуктов (с изменениями на 30 декабря 2008 года) (редакция, действующая с 26 декабря 2009 года) (неопр.) . Продукты . ЗАО «Кодекс». Дата обращения 15 апреля 2010. Архивировано 20 февраля 2012 года.
- Фальсификация // Филателистический словарь / В. Граллерт, В. Грушке; Сокр. пер. с нем. Ю. М. Соколова и Е. П. Сашенкова. — М. : Связь, 1977. — С. 193—194. — 271 с. — 63 000 экз.
Среди всех знакомых специалистов, с которыми я договорился побеседовать о природе и причинах такого явления, как фальсификация, умышленное искажение результатов научных исследований, Павел Петрович Бабенко был максимально далек от конкретики тех или иных областей научного поиска - физики, биологии, генетики и т.д., однако к нему я отправился в первую очередь.
Я очень надеялся, что профессиональный криминальный психолог сможет ответить на несколько вопросов, касающихся глубинной природы - психологической природы - тех многочисленных и пугающе участившихся в последние годы случаев "надувательства" в научном мире.
Павел Петрович, почему ученый, призвание которого - отыскивать истину, сам начинает продуцировать ложь?
Но он же человек, верно? Человеку свойственно врать. Это можно назвать его естественным свойством. Животные, например, не обманывают. Они этого попросту не умеют…
Как это свойство возникает и что собой представляет? Сознание наше состоит, грубо говоря, из двух частей - целеполагающей и исполнительной. Исполнительная часть непрерывно занята поиском способов решения тех задач, которые ставит перед нею целеполагающая часть. Так вот, если у животных в распоряжении исполнительной части - лишь тело, конечности, которые можно заставить что-то хватать, кого-то драть когтями, то у человека к возможностям тела прибавляется интеллект.
Если для достижения чего-либо понадобится лгать, эта возможность сама по себе не будет отброшена. Скажу больше, отбросить ее как неэтичную способен лишь хорошо воспитанный человек, которому в процессе воспитания (или, может быть, самовоспитания) привит навык сознательной борьбы с подобными вариантами реализации своих планов.
Еще раз подчеркну - во всех остальных случаях варианты поведения, связанные с ложью, всегда будут "наготове".
Абсолютно честных людей не бывает. Зато есть люди, способные противостоять себе, преодолевать искушение достигнуть желаемого неэтичными способами. Причем "преодолевать" - в буквальном смысле.
Мотивы поступков человека весьма похожи на силы. Это как бы силы, действующие на нас… Не "шахматный просчет ситуации на доске", а все равно что идти против ветра.
Если интеллект просчитал, что обманом поставленная цель достигается максимально эффективно - этот вариант будет подобен сильному ветру. Не каждый устоит…
Не слишком ли упрощенная картина получается?
Она не такая уж простая. Еще можно взять для примера иерархическую структуру потребностей - ее называют пирамидой Маслоу.
Потребности - это обобщения групп целей, формируемые целеполагающей частью сознания. Смотрите, что получается: нижний уровень, животные, физиологические потребности. Применительно к теме нашего разговора, это желания еды, питья, одежды, жилья. Желания ученого!
Ученый тоже, к удивлению, хочет есть, спокойно спать, одеваться и где-то жить… Это наиболее просто достигаемые потребности пирамиды, первый ее этаж. Все, что здесь находится, можно приобрести за деньги.
Отсюда следствие: при нехватке денег ученый будет постоянно испытывать искушение прибегнуть к фальсификации результатов своей работы для получения, например, грантов, частных или государственных инвестиций и т. п. (оценка необходимого количества денег сугубо индивидуальна, тем не менее запомним - это лишь первый этаж пирамиды потребностей, самый примитив). Фабриканты полностью фальшивых данных тоже чаще всего "живут" на этом "этаже" пирамиды.
По Маслоу, кстати, для возникновения потребностей (или целей) более высокого порядка вначале должны быть удовлетворены потребности предыдущего уровня, иначе они просто не возникают. Ну, тут я с ним не полностью согласен. Есть примеры инверсий уровней. Правда, это всегда очень заметно и выглядит… неприглядно.
В общем, это так, к слову…
Какие там следующие этажи?
Следующий этаж - потребность в безопасности. Между прочим, достижение этой потребности сплошь и рядом провоцирует такого рода фальсификации, как подтасовка результатов экспериментов, подгонка их под концепцию, разрабатываемую ученым. Безопасность! Все, что "построено", должно быть надежно защищено. Пусть даже и при помощи фальсификаций.
Дальше - очень интересный "этаж": потребность в хорошем отношении окружающих и принадлежности к группе. Что за этим стоит? Как минимум следующее:ученый, как-то решивший свои финансовые проблемы (первый этаж), научившийся всеми доступными средствами защищать свою научную концепцию, теорию, разработку, технологию (второй этаж), начинает испытывать потребность в том, чтобы быть принятым в члены того или иного научного сообщества. Желание само по себе нормальное, однако способное спровоцировать на должностной подлог, сознательную поддержку ложных или сфальсифицированных результатов лидеров сообщества. Это уже уровень не начинающего ученого… Подобным грешат и доктора с академиками.
Последний уровень - потребность в одобрении действий, в уважении. Короче говоря, на этом этаже - амбиции и самоутверждение ученого, медные трубы. Здесь очень широкий простор для фальсификаций и обмана. Добравшись сюда, реализовав потребности этого уровня, любой из нас окажется в состоянии тяжелейшего психологического давления со стороны своей же исполнительной части сознания, формирующей установку никогда больше не опускаться ниже, не терять достигнутого. И обязательно будет присутствовать "добавочка" - любой ценой. Вплоть до создания полностью фиктивных научных направлений и парадигм.
Лжесвидетели
В человеческой практике установление правоты реализует формализованная процедура, известная как суд. Эквивалентом судов в науке служат редколлегии научных журналов, издательств, ученые советы. Эквиваленты свидетельских показаний - научные рецензии и обсуждения работ. Личную ответственность за итоговое решение несут главные редакторы журналов или председатели ученых советов - аналоги судей.
Судья контролирует форму и содержание вопросов и ответов. Он сам или с участием коллегиального органа (например, присяжных) принимает решение, ссылаясь на вопросы и ответы, другие материалы дела. Законом установлены возможность и путь обжалования судебного решения. Ничего подобного при оценке научных работ нет. В отличие от суда в науке нет инстанции, которая обязана рассмотреть существо спора авторов с редколлегией или ученым советом.
Такое положение дел сложилось и поддерживается не какими-то внешними силами, а самими научными работниками. Но ведь анонимность рецензирования утверждает, что научные работники считают себя априори неспособными отстоять научную истинность в открытом споре. Тем более что анонимность в науке - фикция: содержание замечаний рецензента, как правило, однозначно указывает на их автора или хотя бы на его коллектив. Анонимность нужна только для исключения ответственности.
Она гарантирует, что в случае недобросовестности невозможно назвать ее конкретного виновника.
В науке однозначные положительные оценки нового - редкость. Один положительный отзыв при десятке сопротивляющихся академиков может быть признаком выдающегося открытия.
С участием науки распределяются огромные государственные и частные средства. От научных результатов зависят здоровье и жизнь миллионов людей. В то же время многочисленные примеры показывают, что в науке имеют место обман, злоупотребления, мошенничество. Можно сказать, что это исключения. Но ведь подобное является исключением и во всех остальных формах человеческой деятельности, однако наказывается в уголовном порядке на основе юридических законов и решений судов. В практике рецензирования научных работ такого не предусмотрено…
Александр Хазен
Вы профессионально занимаетесь анализом правдивости показаний свидетелей и обвиняемых… Что из вашего опыта могло бы пригодиться борцам с фальсификацией науки?
Вряд ли так уж легко будет воспринять этот опыт. Двойственная природа нашего сознания, о которой я говорил, предполагает для каждого из нас ясное понимание, что причины лжи, обмана, фальсификаций лежат внутри каждого из нас. Кому приятно узнать о себе такое? Или, может быть, кто-то возьмет на себя смелость утверждать, что он не таков и все, что я до сих пор говорил, к нему лично не относится?
Принципиальная - это очень важно! - принципиальная разница между так называемыми честными исследователями и фальсификаторами (да вообще - между честными людьми и лжецами) состоит лишь в том, что первые борются с искушениями и чаще всего побеждают, а вторые - не борются. Просто не знают о существовании этой внутренней борьбы, не чувствуют ее и не вступают в нее. И потому в абсолютном большинстве случаев - проигрывают.
Что может пригодиться? Наверное, самое главное - понять, что у каждого ученого должен быть свой темп восхождения по ступенькам научной карьеры, который желательно дозировать в соответствии с текущей силой или способностью противостоять побуждению к неэтичным поступкам. А?! Как вам? Вы думаете, все с этим будут согласны?
Теперь другой аспект: кто будет соразмерять силы? Сам ученый? Не получится.
Это задача его научного руководителя, причем задача не из области науки, а скорее воспитательная. Много ли найдется среди наших ученых тех, которым она по плечу? В общем-то, все это касается линий преемственности в науке, научных школ…
Возможно, я вас несколько разочарую, но честно скажу: считаю, что никакие организационные меры не решат проблему фальсификаций в науке. Как не решают во всех других областях человеческой жизни.
Надо просто понимать, что человек находится в постоянной психологической борьбе. Если человека нагрузить сверх сил, он упадет. Это аксиома. Знаете, как говорят про взяточников? Если кто-то не берет взяток, значит, ему никто не давал требуемой суммы. Или - он просто никому не нужен. Ну, это шутка, конечно… Не нужно ставить ученого, особенно начинающего, в условия непосильных психологических нравственных нагрузок. Интеллектуальная сила и сила нравственная - суть две совершенно разные вещи. Интеллект обычно сильнее всех "предрассудков совести" и с легкостью их преодолевает…
Насколько опасны процессы фальсификации научного знания?
Ну, я ведь не специалист в вопросах развития науки, ее путей… Мне тут трудно что-то сказать.
Могу только заметить, что в отличие от фальсификации, скажем, водки (серьезное уголовное преступление, между прочим, от которого могут пострадать сотни и тысячи людей) подделка результатов научных исследований тормозит или отбрасывает назад развитие технологий, от которых зависит качество жизни, стиль жизни, образ жизни миллионов.
Вам по роду работы не приходилось разбираться в каких-либо фактах фальсификации? Ведь под липовый проект можно, в принципе, получать реальные деньги, а это уже криминал…
Постоянно приходится. (Улыбается). Но ведь вы имели в виду фальсификацию научных результатов? Нет, тут ведь не область уголовного права… Во всяком случае, пока.
Были, можно сказать, частные приглашения. Однажды попросили дать отзыв на американский фильм с фрагментами якобы документальных съемок КГБ на месте падения НЛО… Ну что тут скажешь?..
Да возьмите советские документальные ленты 50-х про нашу армию, посмотрите на наших военных, настоящих военных, - как они ходят, смотрят, общаются… Вам и самим все станет понятно…
Был несколько лет назад иск частного предприятия, которое вложило деньги в проект какого-то теплового генератора с к.п.д. 200%… ну, может, немного меньше…
Короче, вечный двигатель и золотое дно.
Генератор я сам видел, документацию нам предоставили разработчики, взяв подписку о неразглашении коммерческой тайны. Только тайны там никакой нет - двое кандидатов "кинули" доверчивых бизнесменов, и никогда больше, уверен, эти бизнесмены и близко не захотят подойти к какому-нибудь научно-техническому "чуду". И это плохо - в следующий раз за деньгами могут прийти разработчики действительно чего-то ценного, но их, думаю, пошлют подальше… Вот, кстати, вам и ответ на вопрос об опасности фальсификаций.
Среди фальсификаторов есть весьма активные. Настоящие "экстремисты прогресса"…
Ну что ж… Экстремисты остаются экстремистами. Как психолог могу сразу сказать: экстремизм, желание навязать точку зрения редко сочетаются с благими намерениями, если можно так выразиться. Выводы делайте сами…
Тревожит другое - такой стиль общения вызывает стремление дать "адекватный ответ". Короче говоря, это всевозможные комиссии и т.п. Главное, чтобы деятельность этих комиссий не превратилась в подобие инквизиции. Как я уже говорил, абсолютно честных людей не существует. Точно так же не удастся создать ни одной абсолютно объективной комиссии по расследованию научных фальсификаций, лженаучных направлений и пр.
Полагаю, через некоторое время начнут вскрываться случаи злоупотреблений и среди членов такого рода "органов дознания истины". Это тупиковый путь.
Получается, что все бесполезно? Ложь будет торжествовать?
Ну-у, вы опять за свое… Нужно убирать причины явления. Эти причины, как я уже объяснял, имеют характер внутренних тенденций человеческого сознания, а не лежат в сфере организации научной деятельности. Всякий раз, когда человек будет сталкиваться с непосильной для него нравственной задачей, он будет поступать ошибочно. Это непреложный закон.
Черное и белое
Представьте себе статью, где во введении написано: "Мы хотели получить то-то, но необходимая методика не пошла (почему - сами до сих пор не понимаем). Когда на собранных результатах мы решили сделать хоть что-то, нам помешала гибель экспериментальных животных (тут причина понятна - развод лаборантки). Но мы заметили вот такую странность, для ее объяснения выдвинули такую-то гипотезу, а когда стали ее проверять, обнаружили совсем другое, то, что мы сейчас изложим…" Опубликует приличный журнал такую статью? Конечно, нет. И любому научнику понятно, как перестроить введение (и шире - логику изложения результатов), чтобы показать, что с самого начала делалось именно то, что нужно было.
А кто получит грант на исследования: тот, кто прямо и честно опишет неоднозначную ситуацию в какой-то сфере исследований (интересно, есть сферы исследований, где ситуация однозначна?), или тот, кто приукрасит и упростит "картинку"? А какой отчет по гранту примут с б ольшим удовлетворением? А какую диссертацию легче защитить: ту, где честно показаны все "дыры", или ту, где нанесен лак и создана (путем большего или меньшего насилия над материалом) видимость решения важной научной задачи и значительного хозяйственного эффекта? А какого расцвета достигла бы экономика, если бы в ней вдруг проявились все заявленные экономические эффекты от научных нововведений?
Ответы очевидны. Если бы всегда можно было выбирать, пройти честной (но более длинной) дорогой или прямой нечестной тропинкой, многие люди ходили бы честными путями. Но очень часто выбирать не из чего. При том составе ученого совета, на который может рассчитывать соискатель, практически невозможно защитить неподлакированную диссертацию. Из соответствующего фонда практически невозможно получить финансирование на интересные исследования, если не приукрасить действительную картину.
И как ни печально, в той или иной мере приукрашиванием картинки занимается подавляющее большинство профессиональных ученых (по крайней мере тех, кто интенсивно печатается, карьерно растет, руководит темами и получает гранты).
Я не хочу назвать все ученых лжецами, нет. Кому-то повезло получить действительно яркий результат, кто-то работает под мощным прикрытием, избавляющим от необходимости кривить душой. Наконец, многие отказываются от перспектив, которые сулит приукрашивание своей работы. Но все же сама организация научных исследований подталкивает не то чтобы совсем ко лжи, но к полулжи, "четвертьлжи" и т.д. И каждому приходится проводить для самого себя границу допустимого. К примеру, "четвертьложь" возможна только при особых условиях, ложь на одну восьмую ложью не считается, ну а те, кто идет на полуложь, - аморальные люди.
На днях я получил письмо от природоохранной организации. Местные власти хотят уничтожить участок лесопарка на окраине города, природоохранники хотят его сохранить (и я с ними солидарен). По закону аргументом для защиты леса на этой территории может быть обитание там охраняемых видов. Меня спрашивают, есть ли там виды из "моей" группы. Фактически это ситуация, в которой научные данные о распространении уязвимых видов, используются для охраны природы. Я знаю, что два-три вида там должны были бы быть (и наверняка когда-то были), но скорее всего их уже выбили да выловили (слишком много там людей). Но что мне мешает сказать, что я их там регистрировал? Никаких доказательств от меня не потребуют, цель сама по себе благая… Многие природоохранники сочтут меня дураком, раз я считаю неприемлемым слегка поступиться честностью ради спасения лесного участка. И не иду я на это не потому, что никогда не обманываю (если бы!), а скорее из-за эгоизма - не хочу выходить за пределы мирка, в котором чувствую себя комфортно.
Дмитрий Шабанов
Фото из открытых источников
Фальсификация истины - обычное дело для нашего убогого общества, где во главе его стоит кучка мультибогатеев, для которых безграничная власть над народом намного важнее развития и процветания современной цивилизации. И нет такого преступления, на которое они бы не пошли ради власти денег. (сайт)
Сегодня уже почти ни для кого не секрет, что ради этой самой пресловутой безграничной власти мирового правительства искажается, пишется и переписывается история. Однако, как стало известно, еще более страшной для общества является фальсификация науки, которая позволяет иллюминатам держать человечество в темноте, нищете и голоде.
Фото из открытых источников
Именно с таким заявлением выступил Альфред Вебр, который некогда был советником Белого дома, а потому всю подноготную политики правительства США по сокрытию научных данных знает не понаслышке. Так вот Вебр утверждает, что в Соединенных Штатах разработки, скажем, той же машины времени ведутся уже на протяжении, по меньшей мере, восьмидесяти лет. За это время в ходе многочисленных экспериментов были и погибшие, и пропавшие без вести, однако, в конце концов, результаты достигнуты потрясающие, доказывающие, что путешествовать можно как в прошлое, та и в будущее.
Фото из открытых источников
По этой причине, говорит Вебр, правительство Белого дома, например, заранее знало о трагедии 11 сентября 2001 года, знало еще в начале семидесятых годов. Это доказывают даже игральные карты «иллюминаты», появившиеся в 1995 году, на которых были изображены рушащиеся башни-близнецы знаменитого нью-йоркского Всемирного торгового центра. Потом все это, конечно же, списали на совпадение, однако на самом деле подобные колоды карт - это доказательство утечки информации.
Фото из открытых источников
А вот почему в этом случае правительство США не предотвратило самый грандиозный теракт начала XXI века, - это уже другой вопрос, хотя он опять-таки теснейшим образом связан с искажением истины (любой) .
Фальсификация и секретность - идут рука об руку
Богатейшие кланы Земли, которых порой называют всемирным правительством, порой иллюминатами, что по сути одно и то же, еще в начале прошлого века засекретили все научные эксперименты, которые подрывали бы их баснословные доходы на продаже газа, нефти, прочих важнейших природных ресурсов, а потому мировая наука сегодня подкуплена. На все разработки, типа «машина времени», «вечный двигатель», «нулевая энергия и беспроводная передача ее» наложено табо. Этими разработками могут заниматься только избранные (сами понимаете, кем) ученые в секретных лабораториях под присмотром, скажем, того же ЦРУ. А потому результаты этих исследований закрыты для общества, однако ими с успехом пользуются сами иллюминаты в своих корыстных, практически человеконенавистнических целях.
Фото из открытых источников
Альфред Вебр приводит пример, что мировая «элитка» еще сто лет назад разработала меморандум, нацеленный на фальсификацию в области науки и практически разрушающий ее во всем мире. Началось все с уничтожения основополагающих для науки и образования дисциплин - научного метода и логики. Благодаря этому фундаментальная наука практически топчется на месте - зашла в полный тупик. Это подтверждают также светила современной научной мысли, такие как М.Каку, В.Катющик, С.Салль и многие другие, которые прямым текстом заявляют, что мы сегодня практически бежим в обратную сторону от той же нулевой энергетики (бесплатной для всего человечества) и многих других величайших открытий, поскольку обществу навязаны догмы и шаблоны, противоречащие здравому смыслу.
Вместо ньютония Менделеева ошибочная теория Энштейна
Например, почему из таблицы Д.Менделеева исключен элемент ньютоний, который был в нулевом ряду и с которого таблица как раз и начиналась? А дело в том, что ньютоний соответствует мировому эфиру, хранящему и передающему все виды энергии в природе. Сама теория эфира как раз и вела к безграничной и практически бесплатной энергии, что совсем не входило в планы нефтяных и газовых магнатов. И тогда вместо теории эфира миру была навязана теория относительности Эйнштейна. Причем сам немецкий ученый очень бы удивился, познакомившись с некоторыми положениями «своей теории», которые были откровенно сфальсифицированы.
Фото из открытых источников
Искривляется на самом деле, объясняет В.Катющик, не пространство, а место, например, искривляется траектория фотонов, проходящих мимо Солнца, но никак не пространство. Это азы научного метода, которые не преподаются в ВУЗах, как и трактовка первого закона логики. А почему? Да потому что иначе студенты докопаются до истины и с удивлением спросят: а при чем тут искривление пространства?
Зачем и как богатейшие кланы мира фальсифицируют науку?
В середине прошлого века журналисты еще поднимали этот вопрос - о фальсификации науки. Например, в газете «Financial Times» того времени можно найти статью «Что такое наука?». В ней говорилось, что современные светила науки - это далеко не небожители, которые делают все для благо народа. Среди них полно мошенников, проходимцев и фальсификаторов, и что ради денег они готовы на любую подлость, вплоть до преступления. К сожалению, делали вывод авторы той статьи, деятельность таких «видных ученых» распознается обществом слишком поздно, порой тогда, когда их уже нет в живых. Причем порой не докопаешься даже до истины, кто и в чем виноват…
Однако, как поясняет Альфред Вебр, журналисты в то время так и не поняли главную причину, почему люди от науки фальсифицируют эту самую науку, что им просто проплачивают их молчание, их мошенничество и даже их преступления. Причем проплачивают хорошо, поскольку это очень выгодно мировому правительству. А на самом деле существуют в мире две науки. Одна истинная, но секретная, а вторая публичная, но лживая и продажная. Кстати и в образовании просматривается все та же картина, отчего общество становится все глупее и малообразованнее, не смотря на многочисленные средние и высшие учебные заведения. И то, что сатирик Задорнов осмеивает ЕГЭ и американское образование, которое заполонило уже весь мир, в том числе и Россию, на самом деле далеко не смешно, а печально и даже трагично для всего человечества…
Фото из открытых источников
Скажем, того же Рокфеллера щедро проплачивают так называемые «комиссии по науке», которые созданы практически во всех передовых странах мира, тем самым пресекая любые попытки разработки и уж тем более внедрения в жизнь тех же альтернативных бестопливных технологий, лекарств от самых страшных болезней нашего века, средств продления жизни, раскрытия скрытого потенциала человека и многого другого, что подрывает их власть над миром. Благодаря этим комиссиям все передовое объявляется шарлатанством, лженаукой, мракобесием. При этом само мировое правительство другой рукой также щедро финансирует свою подпольную науку, и пользуется плодами купленных ученых, чтобы направлять запретные знания на еще большее укрепление своей и так почти безграничной власти…
Одна из самых знаменитых фальсификаций в истории науки – «питлдаунский человек». Многие дарвинисты, однако, заявляют, что это событие было исключением, и сейчас ничего подобного произойти не может. Тем не менее, список фальсификаций в науке на этом не заканчивается: в него входят и археораптор, и березовая пяденица, и жаба-повитуха, и эмбрионы Геккеля, и анконские овцы, и индейцы тасадай, и Bathybius haeckelii, и Hesperopithecus («человек из Небраски») – «недостающее звено», на поверку оказавшееся свиньей. Фальсификация оказалась «серьезной проблемой с глубокими корнями», которая оказывает влияние на немалое число современных научных исследований, особенно в области эволюции. Вследствие целого ряда событий ученые были вынуждены признать это, и теперь они пытаются бороться с этой проблемой.
Большинство известных случаев фальсификации в науке в наши дни приходится на биологические науки. Только в области медицинской биологии в 2001 году Управлением по соблюдению честности в научных исследований Минздрава США были раскрыты 127 случаев фальсификации. Это число возросло в третий раз с 1998 года. Проблема представляет собой не просто академический интерес: она касается здоровья и жизни людей. На кону оказывается нечто большее, чем престиж и деньги, – фальсификация может стать причиной человеческой смерти, и в медицинской науке фальсификаторы «играют жизнями». Подобные случаи происходят по всему миру. В Австралии нарушения при проведении научных работ породили столь серьезный кризис, что этот вопрос рассматривался в парламенте страны, и ученых призвали создать организацию, контролирующую научную честность.
Один из примеров фальсификации – широко цитируемые иммунологические исследования, посвященные трансплантации почек, выполненные Золтаном Лукасом (степень доктора медицины в Университете Джонса Хопкинса и степень доктора философии в области биохимии в Массачусетском технологическом институте). Недавно было обнаружено, что в них содержатся ложные данные. Доктор Лукас был доцентом и преподавал хирургию в Стэнфордском университете. Его аспирант Рэндэлл Моррис обнаружил, что Лукас писал отчеты об исследованиях, которые, насколько было известно Моррису, никогда не проводились. Моррис знал это, поскольку он был бы обязан принять участие в таком исследовании! А эти работы были опубликованы в солидных журналах и, несомненно, многие ученые полагались на их результаты при проведении собственных исследований. В итоге этой эпидемии современных фальсификаций редакция журнала Nature заключает:
«Давно миновали дни, когда на фальсификацию научных результатов можно было не обращать внимания на том основании, что ей занимаются только безумцы, не способные никому причинить зла. Прискорбно длинный список ложных исследований заставляет предположить, что фальсификаторы верят в сообщаемые ими результаты, поэтому не видят никакой угрозы в попытках других исследователей повторить их работы» .
Или же они полагают, что никому не придет в голову повторить их исследования – по крайней мере, в течение некоторого времени (многие научные исследования не повторяются, а вот медицинские исследования, как правило, повторяют несколько раз из-за их важности для здоровья человека, хотя этот процесс часто занимает несколько лет). Проблема фальсификации настолько распространена, что ученые, непричастные к фальсификациям, иногда заслуживают особое признание – как итальянский ученый Франко Расетти: «Сегодня мы слышим о множестве фальсификаций в науке и создаем многочисленные комиссии и комитеты по этике. Для Расетти научная честность была аксиомой» .
Фальсификации распространилась до такой степени, что авторы одной из работ, посвященных этой проблеме, заключают: «…наука сохраняет весьма малое сходство со своим привычным образом» . Хотя фальсификацией результатов чаще занимаются исследователи, работающие в одиночку, она встречается и в групповых проектах, находящихся под наблюдением коллег. Среди обвиняемых в фальсификации – великие биологи современности. Проблема существует в Гарварде, Корнеле, Принстоне, Университете Бэйлора и других крупнейших университетах. В обзоре фальсификаций в редакционной статье Nature отмечено, что во многих случаях ложные результаты оказываются делом рук не амбициозных молодых ученых, а умудренных опытом исследователей. Статья гласит:
«…добрый десяток случаев фальсификации, выявленных в последние пять лет, произошел в лучших научно-исследовательских институтах мира – Корнелле, Гарварде, Йеле, Институте Слоуна-Кеттеринга и так далее – и к ним были причастны люди, получившие среди коллег признание как выдающиеся ученые. Требованиями публиковать работы можно объяснить изобилие скучной научной литературы – но не фальсификации»
Способы фальсификации разнообразны – от подделки данных до откровенного переписывания больших разделов из других статей. Nature приходит к выводу о росте плагиата, особенно в области молекулярной биологии. Чтобы предотвратить «утечку информации», многие ученые даже представляют в рукописях своих статей неверную информацию, внося в нее коррективы лишь непосредственно перед публикацией. И прогноз на будущее неутешителен: число фальсификаций будет возрастать, особенно в медицинской биологии, где от ученого требуется публиковать очень много работ.
Фальсификаторы среди дарвинистов
Научный метод – это идеал, но существуют случаи, в которых применить его особенно затруднительно. Это относится, в частности, к «доказательству» некоторых научных гипотез – например, из области «науки о происхождении». Хороший пример такой трудности – «теория эволюции [как] еще один пример теории, высоко ценимой учеными... но лежащей в определенном смысле слишком глубоко, чтобы ее можно было непосредственно доказать или опровергнуть» . Главная проблема в этом вопросе заключается в высокомерии – качестве, распространенном в научном мире. Некоторые ученые полагают, что они знают все лучше всех, и только они имеют право задавать вопросы, а если они их не задают, то и никто другой не должен этого делать.
Знаменитый случай фальсификации в эволюционных исследованиях, связанный с именем венского биолога Пауля Каммерера, стал темой классической книги под названием «Дело жабы-повитухи». Каммерер нарисовал чернилами «брачные мозоли» на ступнях исследованных им жаб. И хотя этот подлог, якобы свидетельствовавший в пользу ламаркистской теории эволюции, был разоблачен, на протяжении десятилетий его использовали идеологи эволюции в советской науке – в том числе, Трофим Лысенко. В другом, похожем, случае Уильям Саммерлин в 1970-х годах подделал результаты эксперимента, нарисовав фломастером черные пятна на белых подопытных мышах.
А вот совсем недавний случай фальсификации в эволюционных исследованиях – археораптор, «эволюционная находка столетия», якобы подтверждавшая происхождение птиц от динозавров. Национальное географическое общество «провозгласило находку ископаемого... подлинным недостающим звеном в сложной цепи, соединяющей динозавров и птиц» . Симонс проанализировал подлинность археораптора, которого «несколько выдающихся палеонтологов» назвали «долгожданным ключом к тайне эволюции», и доказал, что это – фальсификация. Рентгенотомография с высоким разрешением позволила обнаружить «разрозненные фрагменты, умело склеенные воедино». В этой фальсификации соединились «фанатизм и сумасбродство», «крушение разросшегося эго», «злоупотребление доверием» и «порочная мысль». История с пилтдаунским человеком повторилась, и Симонс добавляет, что в этой истории «все до единого» участники показали себя с худшей стороны.
Пол Харви, специалист в области эволюционной биологии из Оксфордского университета, выражает тревогу по поводу огромного «количества работ Меллера с новыми данными и результатами анализа» – теперь все эти работы вызывают подозрение,30 и этот факт «заставляет нервничать» многих редакторов. …Майкл Ричи из университета Сент-Андрус (Великобритания), редактор журнала Journal of Evolutionary Biology и член руководства научных обществ, выпускающих журналы Evolution и Animal Behaviou r [заявил]: «Мы должны как следует подумать, что нам делать, и сделать это правильно. Думаю, что нам нельзя принимать поспешные решения» .
Проблема Меллера впервые всплыла на поверхность, когда лаборантка Йетте Андерсен заявила, что статья в журнале Oikos основана не на ее данных, как утверждал Меллер, а на сфабрикованных данных. Расследование подтвердило этот факт. Затем подозрения коснулись других работ. Теперь ученые опасаются, что многие работы Меллера были сфальсифицированы, и все его работы находятся под подозрением.
О серьезности проблемы говорят недавние события
К сожалению, от фальсификаций особенно страдают медицина и биология. Авторы одного из исследований обнаружили 94 работы в области онкологии, «вероятно», содержавшие подтасованные данные. Два года спустя многие из этих работ еще не получили опровержение авторов. Таким образом, подтверждается вывод о том, что «даже если научная некорректность доказана, не существует механизма, позволяющего изъять из научной литературы неверную информацию» .
Один из случаев фальсификации в медицине касается кардиолога Джона Дарси из Медицинской школы Гарвардского университета. Были сфабрикованы данные, легшие в основу более чем 100 его публикаций за период около трех лет. Этот случай показывает, каким образом всего несколько человек могут создать множество фальсифицированных публикаций. Изучив 109 статей Дарси, исследователи обнаружили в них совершенно «ненормальные» данные, которые заведомо не могли оказаться верными, многочисленные несообразности, грубые внутренние противоречия. Были обнаружены примеры вопиющих ошибок и несоответствий, которые рецензенты просто обязаны были заметить. Авторы анализа делают вывод, что соавторы и рецензенты, читавшие эту работы, отличались грубой некомпетентностью.
Еще один случай касается биологического исследования, которое, как казалось, «перевернуло с ног на голову общепринятую теорию сигналов в клетке». Статья получила опровержение авторов лишь через «15 месяцев после публикации. Этот факт потряс цитологов, и, как замечают авторы обзора, на этом бесповоротно завершилась карьера Сиу-Квон Чена, одного из соавторов статьи. Гэри Струл, ученый из Медицинского института Говарда Хьюза на базе Колумбийского университета (Нью-Йорк), соавтор статьи и руководитель работ, опубликовал опровержение 6 февраля». В своем опровержении Струл заявил, что Чен, «выполнявший постдокторальное исследование в его лаборатории, допустил неверное сообщение о результатах или не смог выполнить важнейшие эксперименты, описанные в статье» (S.-K. Chan and G. Struhl Cell 111, 265-280; 2002). Струл обнаружил проблему, повторив некоторые эксперименты Чена. Не получив ожидаемых результатов, Струл, по его словам, попросил объяснений у своего бывшего подчиненного, который к тому времени перебрался в Колледж медицины Альберта Эйнштейна в Бронксе. «Столкнувшись с этим несоответствием, С.-К. Чен сообщил мне, что большая часть его экспериментов… либо не были выполнены, либо дали результаты, отличающиеся от приведенных в статье» . Струл пишет в опровержении: «Вследствие этого, я сообщаю, что эта статья и приведенные в ней выводы недействительны» . До публикации результатов в октябре 2002 года они работали над научным проектом в течение пяти лет.
Как измерить ложь
Брод и Уэйд утверждают, что ложь в науке была вовсе не исключительным явлением, а, наоборот, тенденцией – со времени ее возникновения и до наших дней. Однако было бы весьма полезно попытаться измерить масштабы фальсификации в науке – в настоящее время и в прошлом. Например, можно ли сказать, что ложные данные содержатся в четырех процентах всех научных работ за последние тридцать лет? Или это шесть процентов? Или тридцать? Эта доля зависит от того, что мы называем ложью, и включаем ли мы в эту категорию неумышленную ложь (например, ошибки эксперимента). Цифра в один процент может показаться незначительной, а может, в зависимости от точки зрения, – катастрофической. Скажем, если СПИД поразит полпроцента населения земли, это будет названо эпидемией (а точнее, пандемией). К тому же, даже если повторить эксперимент и обнаружить несоответствие его результатов опубликованным данным, доказать факт фальсификации будет очень сложно, поскольку свидетельство нечестности легко скрыть. Если некий ученый заявляет, что данный результат был получен, то максимум, что можно доказать, – это устойчивое несоответствие результатов повторных экспериментов данным этого ученого. Разоблачить нечестность можно лишь в том случае, если какой-нибудь лаборант заявит о фальсификации.
Почему обман стал обычным явлением?
Современная система организации научных исследований способствует распространению фальсификаций. На кону оказываются служебные карьеры – должности, гранты, выгодные трудовые договоры и в буквальном смысле слова благосостояние ученых. Отчасти это результат политики «публикуйся или увольняйся» в научных учреждениях. Как отмечают Брод и Уэйд, «гранты и контракты федерального правительства… быстро иссякают, если за ними не следует немедленный и непрекращающийся успех» . Стимул публиковаться, создавать себе имя в науке, получать престижные премии и приглашения участвовать в руководстве учебными заведениями – все это создает соблазн для мошенничества. Авторы приходят к пугающему выводу: «Ложь и нарушение норм присущи науке, как никакому другому виду человеческой деятельности» . И как подчеркивают Брод и Уэйд, ученые «ничем не отличаются от других людей. Надевая белый халат у дверей лаборатории, они не избавляются от страстей, амбиций и ошибок, сопровождающих человека на любом жизненном пути» .
Обычно при фальсификации данные не переписываются заново целиком. Чаще всего фальсификатор немного изменяет их, часть полученных данных игнорирует, а часть «подправляет» данных до такой степени, чтобы изменить близкий к ожидаемому, но не имеющий нужной статистической достоверности результат до уровня 95% достоверности. Понять, была ли фальсификация умышленной, очень сложно. Трудно отличить нечестность от нормальных человеческих ошибок, небрежности, халатности или некомпетентности. Ученый может, руководствуясь умозрительной теорией, закрывать глаза на очевидные факты, противоречащие его представлениям. Общепризнанные теории как будто высечены в камне: их не так просто опровергнуть, даже если имеется огромное количество новой информации, которая противоречит этой «неприкосновенной» теории.
Одна из причин фальсификаций в науке – тот факт, что цель науки – создание всеобъемлющих теорий, а не сбор фактов. Иногда трудно заставить факты соответствовать теории – например, в ситуациях, когда налицо много аномалий. В этих случаях появляется сильное искушение проигнорировать факты, не согласующиеся с этими теориями. Желание получить признание коллег (и прославиться) с первых дней существования науки приводило к соблазну исказить или проигнорировать полученные данные, манипулировать фактами и даже пойти на откровенную ложь.
Не замечать ошибок коллег
Учитывая тот факт, что научное общение осуществляется преимущественно через печатные издания, существует тенденция публиковать только работы тех немногих ученых, которым удалось существенным образом подтвердить некую теорию, и не публиковать множество результатов, выглядящих менее существенными. Поэтому ученые часто, сознательно или нет, делают так: если факты подтверждают теорию, то их подчеркивают, если не вполне подтверждают – то подправляют, а если противоречат – то игнорируют. Но бывает и более изощренная фальсификация. Один из примеров – случай доктора Глюка:
«Всего месяц прошел с момента, когда Национальный институт психиатрии вынес вердикт по расследованию дела Бройнинга, а медицинское сообщество уже потрясено новым скандалом. В течение 22 лет терапевт Чарльз Глюк поднимался по иерархической лестнице в науке. Получив высшее образование в 1964 году, он с тех пор опубликовал около 400 работ с огромной скоростью – примерно 17 в год. За работы по изучению холестерина и заболеваний сердца Глюк в 1980 году получил престижную премию Ривешла от Университета Цинциннати. Глюк был руководителем центра изучения липидов и Главного центра клинических исследований в университете, что делало его одним из самых могущественных и высокооплачиваемых ученых в штате. Однако в прошлом июле Национальные институты здравоохранения обнаружили, что в статье Глюка, опубликованной в августе 1986 года в журнале Pediatrics, содержится масса несоответствий и ошибок. Статья, по сообщению НИЗ, была откровенно низкопробной, а ее выводы – голословными»
Как же Глюку удалось напечатать статью, полную «несоответствий и ошибок», в рецензируемом журнале? Практика рецензирования коллегами заявок на гранты приводит к тому, что ученые, определяющие, кому давать деньги, оказывают очень большое влияние на то, какие именно исследования будут проводиться. Финансируются конъюнктурные исследования, а работы, предположительно противоречащие общепринятым теориям (например, дарвинизму), практически не имеют шансов получить финансирование. Дэлтон отмечает, что, несмотря на общеизвестную проблему, связанную с рецензированием коллегами, «до сих пор не было предложено серьезной альтернативы этой системе. «Легко сказать, что система плоха. Труднее исправить ее», – говорит Роналд Маккей, ученый, изучающий стволовые клетки в Национальном институте неврологических расстройств и паралича в Бетесде (штат Мэриленд). Дело пробовали поправить, требуя от рецензентов ставить свою подпись на рецензии. Предполагалось, что если рецензенты будут обязаны ставить под рецензией свою подпись, их работа станет более открытой, и никто не сможет воспрепятствовать исследованию под прикрытием анонимности. За этот подход выступает Ренни. Он говорит: «Это единственная достойная доверия, стоящая, прозрачная и честная система… Я обратился к ученым с этим призывом, но большинство меня не поддержало»».
Многочисленные «изъяны в системе публикации статей» вызваны преимущественно тем, что «рецензирование коллегами не гарантирует качества». Один из способов борьбы с этой проблемой – публиковать имена рецензентов; эти люди должны пользоваться доверием. Другой способ – публиковать ясные и строгие критерии отбора статей, и если статья не удовлетворяет этим критериям, автор должен вносить в нее исправления до тех пор, пока она не станет им удовлетворять.
Научный мир исправляет ошибки отдельных ученых?
Рецензирование коллегами оказалось фикцией. В итоге «многое из того, что идет в печать, не вызывая возражений, на самом деле неверно, и никто об этом не знает – а может, это никого и не волнует» . Андерсон провел анализ попыток защитить систему рецензирования работ коллегами: например, главный редактор журнала Science Donald Дональд Кеннеди заявляет, что «никто никогда и не рассчитывал на то, что рецензирование со стороны коллег позволит выявить фальсификации». Кеннеди полагает, что ему отчасти удалось оправдать эту систему рецензирования, однако и в Science , и в Nature публиковались статьи, содержавшие ложные данные, и несообразности в этих статьях трудно назвать незаметными. В качестве примера он приводит Яна Хендрика Шона, который в одной из своих работ
«использовал одну и ту же кривую в двух разных графиках, а в другой статье привел результаты без значений ошибки. Оба журнала подчеркивают, что они отбирают статьи для печати на основании высокой научной ценности, а рецензентов – на основании высокого профессионализма. Могли ли редакторы и рецензенты не заметить этих вопиющих несообразностей? В этих статьях, между прочим, были сделаны заявления, имеющие огромное значение для промышленности и науки. К тому же Шона разоблачили ученые, не участвовавшие в рецензировании»
Проблема состоит в том, что «у науки есть патогенная сторона», поскольку «жажда власти» или «алчность» «могут поразить ученого», как и любого другого. Всякому, кому приходилось работать в лаборатории или университете или просто читать об истории науки, хорошо знакомы гордость, зависть и дух соревнования, – чувства, поражающие ученых, работающих в одной области. Стремясь «победить», некоторые ученые «состряпали» себе открытия: они подогнали реальные результаты к тому, что они ожидали получить.
Главная проблема, связанная с фальсификациями, заключается в самой науке. Ученые «видят свою профессию в свете эффектных идеалов, созданных философами и социологами. Как любые верующие, они склонны интерпретировать то, что видят, в соответствии с тем, что подсказывает их вера» . И, к сожалению, наука – это «сложный процесс, в котором наблюдатель может увидеть почти все, что захочет, сузив поле обзора» . Например, Джеймс Рэнди сделал вывод, что ученых очень легко обмануть с помощью фокусов. Проблема объективности очень серьезна, поскольку многие ученые страстно верят в свое дело и теории, которые они пытаются доказать. Эта страсть может поддержать ученого в его усилиях добиться результата, а может отразиться на результате и даже исказить его.
Многие примеры показывают, что ученые склонны к самообману особенно сильно в тех случаях, когда имеют дело с фактами, ставящими под сомнение основы их мировоззрения. «Все люди, ведущие наблюдение, даже хорошо подготовленные, имеют обыкновение видеть то, что ожидают увидеть». Нигде это не заметно так хорошо, как в высшей степени полемичной области исследований эволюции.
Роберт Розенталь в серии экспериментов, сегодня ставших классическими, изучал восприятие учеными результатов эксперимента. В одном из экспериментов он предложил ученым провести тест с «активными» и «вялыми» крысами. В действительности крысы были разделены на две группы случайным образом. Никто из ученых-участников эксперимента не имел опыта проведения этого теста. Ученые сообщили, что «активные» крысы показали более высокие результаты, хотя на самом деле это было не так. Экспериментаторы видели то, что хотели (или ожидали) увидеть (сейчас это явление называется «эффект ожидания») – может быть, бессознательно; вероятно, ученые останавливали секундомер на долю секунды раньше, имея дело с «активными» крысами, и на долю секунды позже – с «вялыми». Другие подобные эксперименты принесли схожие результаты.
Наука как орудие подавления
Один из способов дискредитировать непопулярную теорию, в особенности, когда речь идет о происхождении жизни, – назвать ее «ненаучной», а противоположную теорию – «научной». Социологи в течение многих лет изучали пагубные последствия такого навешивания ярлыков. Этот подход оказывает положительное воздействие на одно из направлений, образовавшихся вследствие искусственного разделения, и отрицательно влияет на другое направление. В любом научном противоречии правильным будет судить о каждой точке зрения на основании ее ценности, используя чисто научный метод.
В исследовании фальсификаций в науке Брод и Уэйд утверждают, что термин «наука» часто выступает в роли «ярлыка», призванного намекнуть на истинность или ложность того или иного утверждения. По их словам, расхожая точка зрения состоит в том, что «наука – процесс строго логичный, объективность – неотъемлемое свойство отношения ученого к своей работе, а научные мнения тщательно проверяются коллегами и повторными экспериментами. В такой самоконтролирующейся системе ошибки любого рода быстро выявляются и исправляются».
После этого авторы показывают, что такое представление о науке неверно. Результат их работы помогает нам понять особенности научной работы с более реалистичных позиций, чем распространенные в наши дни. Они показывают, что якобы «защищенные от ошибки» механизмы научного исследования часто не исправляют последствий фальсификации, которую они называют «эпидемией» современной науки. Желание «быть первым», необходимость получать гранты, поездки в экзотические места на конференции, соблазн денег и престижа вынуждает многих ученых отказываться от высоких идеалов, стоявших перед ними в начале карьеры.
Выводы
Опубликованная литература и интервью, взятые мной у преподавателей медицинского факультета, подтверждают существование проблемы фальсификаций в науке в наши дни. Среди причин фальсификации – деньги, должности, возможность получить грант, профессиональное соперничество и необходимость доказать некую теорию или идею. Но есть и еще один фактор. Это – пренебрежение христианством и моральными ценностями, следствием чего стал кризис этических основ, сдерживавших фальсификацию. Проблема фальсификации стоит особенно остро в областях науки, поддерживающих дарвинизм, и она существует уже продолжительное время. В литературе описаны сотни случаев фальсификации научных результатов. К сожалению, даже при проведении повторных экспериментов (что делается не во всех областях науки) фальсификацию распознать очень трудно. Как правило, фальсификацию могут разоблачить лишь помощники и коллеги фальсификатора, однако зачастую они не сообщают о ее факте, поскольку это может стоить им дружеских связей и репутации. Они могут даже стать объектом мести. Как утверждает Роман, из-за этого «доносчики» встречаются «редко».
В итоге фальсификация в науке, по мнению многих, переросла в эпидемию. Большую тревогу в этом смысле вызывают биологические науки. Есть мнение, что в этой области допускают нечестность более 10% ученых. Отсюда следует, что большая часть ученых цитирует в своих работах ложные или, по крайней мере, неточные данные. Тем временем широких исследований, посвященных фальсификациям, очень мало (и, вероятно, найденные в их ходе случаи – лишь вершина пресловутого айсберга).
Джерри Бергман готовится к получению девятой академической степени. Основные области его научных интересов – биология, химия, психология, научно-технические исследования. Бергман окончил целый ряд учебных заведений, в том числе Университет Уэйна (Детройт), Медицинский колледж Огайо (Толедо), Университет Боулинг Грин. Доктор Бергман ведет плодотворную писательскую деятельность; помимо этого, он преподает биологию, химию и биохимию в Северо-Западном университете в городе Арчболд, штат Огайо.
Мы должны помнить что наука - это не самоцель, и не смысл жизни. Это - один из инструментов, хоть и очень важных в познании мира. Неправильное понимание науки ничем не отличается от религиозной веры со своими догматами. Не зря одна из самых тоталитарных сект нашего мира носит название Церковь сайентологии (scientology от англ. science - наука), а в философии даже выделяют систему убеждений под названием сциентизм, адепты которого утверждают основополагающую роль науки как источника знаний и суждений о мире.
Итак, говоря по существу, к основным "проколам" науки можно отнести:
1. Непреднамеренные ошибки.
2. Преднамеренные фальсификации.
Мы все люди, а людям свойственно ошибаться. Конечно, древних людей с большой натяжкой можно назвать учеными (у них же не было микроскопов и ученых степеней с Нобелевскими премиями), но, тем не менее, стремление познать окружающий его мир, проявлялось у человека с самой древности. Поэтому ошибки и ошибочное представление о мире и законах возникли собственно с самой истории человечества.
Планета Земля в виде плоского блина, континуализм греческой натурфилософии, представления о четырех началах (земли, воды, воздуха и огня.) материи, попытки превращения неблагородных металлов в золото, - все это составляющие истории современной науки. Человечество должно было пройти этот путь познания, каким бы он нелепым не казался сейчас.
Причем тут надо понять что ошибки и незнание причин явлений - это удел не только древности и средних веков. Еще в 19 веке ученые считали, что тепло передается от одного предмета к другому с помощью особого невесомого вещества теплорода, который присутствовал в каждом теле. Лишь в конце 19-ом веке была открыта радиация, причем незнание ее последствий привело к трагическим результатам: проводившая опыты Мари Склодовская Кюри впоследствии умерла от лейкемии. В 20-ом веке кипели ожесточенные споры вокруг модели строения атома. Да и сейчас наука еще не знает очень многого. Говоря о науке важно осознавать ее слабость, чтобы избежать ошибок.
Мы, например, любим смотреть на красивые рисунки динозавров или древних людей, но редко задумываемся, что не последнюю роль в реконструкции внешнего облика ископаемых играет личное мнение ученых, которые, как известно, могут ошибаться. Так, исследуя останки игуанодона, ученые объявили, что на носу у него находился рог. Однако последующие исследования выяснили, что никакого рога у него не было, но зато на передних лапах имелись шипы….
Важно понять, что истинные знания не всегда там, где уверенно говорят от имени науки. Поэтому, подытоживая вышесказанное, можно сказать что ученые, конечно, не могут быть обвинены в случайных ошибках, за исключением таких случаев, о которых можно сказать словами "ах, обманывать меня не надо, я сам обманываться рад" Самым ярким примером таких ошибок может служить наша незабвенная, незыблемая и до боли знакомая Теория Эволюции. То упорство, с которым многие ученые держатся за нее, объясняется только тем, что кроме нее ничего другого собственно они и предложить не могут. Имеет ли эта теория право на существование? Безусловно, ибо она отвечает минимальному требованию предъявляемому к теории, а именно предсказательностью.
Беда начинается тогда, когда эту теорию представляют как абсолютно доказанный факт, что не соответствует истине. И если сами ученые об этом знают, то простые люди выходят из школ с твердым убеждением что все мы, грубо говоря, - потомки обезьян. А ведь само слово Теория говорит о недоказанности этого утверждения, ибо теория - это как раз то, что надо доказать. То, что доказывать не надо, как известно, носит название аксиомы.
К сожалению, некоторые ученые, не имея возможности доказать истинность своих исследований и открытий, прибегают к фальсификациям.
Фальсификации бывают разными. Иногда учеными движет алчность, иногда честолюбие.Но для нас наибольший интерес представляют фальсификации и ошибки, которые конструировались с целью войны с религией.
Как мы уже говорили стремление представить теорию эволюции как факт, заставляло некоторых ученых на прямые фальсификации. Одних из самых слабых мест в ТЭ служит отсутствие ископаемых переходных видов. Отсюда понятно стремление ученых восполнить этот пробел. И в этом им хорошими помощниками были кости разных животных и хороший качественный клей.
В декабре 1912 года в Королевском геологическом обществе официально объявили о находке в Пилтдауне останков промежуточного вида между обезьяной и человеком - эоантропа. Впоследствии питлдауновскому человеку на месте обретения был даже установлен памятник. Однако уже в конце сороковых годов начали появляться сомнения в истинности находки. Проведенные исследования показали, что эоантроп является фальшивкой. Фрагменты черепа принадлежали человеку, а нижняя челюсть и вовсе принадлежала шимпанзе. Зубы неудачливого претендента на лавры переходного вида были банально подпилены.
Еще один свежий пример фальсификации - археораптор, который по мысли изобретательных ученых должен был являть собой промежуточную ступень между динозаврами и птицами. В ноябре 1999 журнал "National Geographic" опубликовал статью о находке археораптора, однако уже через год с помощью рентгенотомографии было доказано что сей экземпляр представлял из себя искусно склеенную поделку, составленную из костей птиц и мелкого динозавра микрораптора.
Еще одна фальсификация: эмбрионы Геккеля. Этот предприимчивый ученый в 1986 году опубликовал картинки, на которых якобы были представлены эмбрионы рыбы, саламандры, черепахи, цыпленка, свиньи, коровы, кролика и человека на трех стадиях развития. Этим доказывалось что человеческий эмбрион в течении первых месяцев своего развития кратко повторяет различные стадии эволюции: обладание жабрами, как у рыб, хвостом, как у обезьяны и так далее. А поскольку никаких доказательств у Эрнста Геккеля не было, то находчивый ученый… просто напросто изменил рисунки эмбрионов. Еще в 1874 году фальсификация Геккеля была разоблачена профессором Хизом. Однако локомотив эволюционной пропаганды был в то время на полном ходу и любые сомнения замалчивались и затушевывались. И лишь в конце 20 века Майклом Ричардсоном, эмбриологом Лондонской Медицинской школы больницы св. Георгия в Лондоне вопрос о фальсификации был поднят опять. Группа созданная для исследования этой проблемы, собрала эмбрионы 39 представителей животного мира и выяснила, что эмбрионы разных животных существенно различаются. Сам Ричардсон так охарактеризовал: "Это один из наихудших случаев научной фальсификации. Шокирует, когда обнаруживаешь, что кто-то, считавшийся великим ученым, преднамеренно вводил в заблуждение. Меня это бесит… Он (Геккель) сделал следующее: взял человеческий эмбрион и скопировал его, претендуя на то, что саламандра, и свинья, и все остальные выглядят точно так же на той же стадии развития. Нет, не выглядят… Это фальшивки." (1)
Истории известны также фальсификации направленные на то, чтобы доказать изменчивость организма под действием внешних факторов. Для этой цели пришлись как нельзя кстати фломастеры и ручки. Вспомнив детство, ученые увлеченно принялись играть в разукрашки: Венский биолог Пауль Каммерер рисовал жабам на ступнях "брачные мозоли". Уильям Саммерлин с помощью фломастера рисовал на белых подопытных мышах черные пятна.
Кроме того, выявлены фальсификации в работах одного из мировых специалистов в области эволюционной биологии, Андерса Меллера", который является автором более 450 статей и нескольких книг. После того как лаборантка Йетте Андерсен опровергла утверждение Меллера о том, что что статья в журнале Oikos основана на ее данных, было проведено расследование которое подтвердило правоту лаборантки. Теперь и остальные работы ученого находятся под подозрением. Медвежью услугу археологии оказали любители закапывать раритеты, а потом их находить. Мы уже рассказали про Питладуновского человека. Увы, это не единственный случай фальсификаций в археологии.
В Японии одно время был очень популярен археолог Синичи Фуджимура по прозвищу "рука Бога" который начиная с 1981 года периодически выкапывал сенсационные находки возрастом в десятки тысяч лет. В 2000 году Фуджимура вышел на пик своей славы, обретя камушек с искусственно выдолбленным отверстием, возрастом 600000 лет (!!) . И все бы хорошо, да вот только этим папараци дома не сидится. Один из таких искателей за скандалами подглядел и заснял как потомок самураев закапывает в яму предметы, которые ему самому предстояло случайно найти. Поневоле вспоминается бородатая присказка про рояль, совершенно случайно оказавшийся в кустах. Припертый к стенке неопровержимыми доказательствами, археолог был вынужден сознаться в своих фальсификациях.
Многими учеными движет желание прославиться, особенно среди коллег, оставить свое имя в истории. К их большому удовольствию их начинания бойко подхватывают средства массовой информации: "ведь это так интересно, и в конце концов надо же о чем то писать". Новостные агентства периодически выдают сенсационные известия о якобы найденных вакцинах против СПИДА или рака, об успешном телепортировании веществ, о совокуплении водорослей, о создании транзисторов размером в одну молекулу и т.д и т.п.. Уже никого не удивляют заявления даже от авторитетных ученых о чудодейственных свойствах пирамид, об уникальном свойстве воды записывать информацию и о контактах с внеземными цивилизациями. Тем более, подобными теориями увлекаются не очень известные ученые, ибо здесь, как говорится, ниша еще пока свободна и есть шанс заявить о себе. Так, например, неизвестный до недавнего времени археолог Харальд Крессон стал знаменитым после его "находки" в 1884 г. в Делавере морской раковины с изображением мамонта. Из этого делалось заключение, что мамонты переселились в Америку и дожили практически до наших дней, хотя ни ранее, ни по сей день никаких ископаемых мамонтов на территории Американского материка не найдено. Однако в 1988 году Джеймсом Гриффином было доказано, что это изображение является копией подобного изображения, найденного ранее в Европе. Не обошлась без фальсификаций даже ядерная физика. В 1999 году в Национальной лаборатории им. Лоуренса в Беркли было объявлено об открытии сверхтяжелых 116-го и 118-го элементов. Однако повторные опыты проведенные в Дармштадте, в Японии, и трижды опять в Беркли дали отрицательные результаты: новое генетическое семейство обнаружить не удалось. "Мы обнаружили, что некоторые данные были грубо подправлены", - заявил в связи с этим директор отдела ядерной физики Беркли Ли Шредер. Ну и конечно еще одной из причин возникновения фальсификаций служит извечная любовь человека к золотому тельцу. Ведь ученый тоже человек - ему тоже надо детей кормить, а спонсоры часто прекращают финансирование исследований, если не видят в них пользы. Вот и приходится ученым проявлять чудеса изворотливости по поговорке: "хочешь жить - умей вертеться" Так например, южнокорейский ученый Хван Ву Сук был обвинен в незаконном присвоении государственных и частных средств(6,5 млн. долларов) , которые ученый получил за якобы успешные опыты по клонированию.
Норвежский ученый Йона Судьбе получил грант в размере 10 миллионов долларов от американского Национального института исследования рака для изучения действия противовоспалительных препаратов на риск возникновения рака гортани у курильщиков. в октябре 2005 года журнале Lancet были опубликованы результаты исследований, которые говорили о том, что при приеме противовоспалительных препаратов риск возникновения рака гортани снижается в 2,5 раза. Однако позднее случайно выяснилось что база пациентов, над которыми якобы проводились исследования оказалась фальшивой…
Стефан Виллих, директор берлинского Института Социальной Медицины подделал данные клинических наблюдений, чтобы доказать, что сильный шум способствует возникновению сердечных болезней. Итак, ни в коем случае не отвергая науку, необходимо заметить что ложь в научном мире увы не такое уж невозможное явление. Тем более что мы видим, возможно, только вершину айсберга, ибо обнаружить фальсификацию не всегда легко. Часто ученые действуют очень осторожно, потому что путем несложных комбинаций можно, даже если обман раскроется, списать все на человеческий фактор. Обычно при фальсификации, данные не выдумываются целиком. Ученый одни данные изменяет, другие игнорирует и получает вполне приемлемые результаты. К сожалению и само научное сообщество не всегда достойно реагирует на спорные исследования, поддерживая конъюнктуру.